Повесть о спортивном журналисте

Словно автомат Элен взяла трубку, набрала номер. Сама не узнала своего спокойного властного голоса. Нотариус удивился, поворчал, спросил, нельзя ли перенести свидание. Но, в конце концов, сказал, что ждет.

Он привык к причудам клиентов. Лучше недоспать пару часов, чем лишиться клиента. Он только потребовал, чтобы брат привез расписку.

Элен написала ее, и тот, что стоял у двери, ушел. Весь час, что он отсутствовал, в комнате не было произнесено ни слова. Оба курили. О чем думал ночной визитер, она не знала. А вот она думала о своей глупости, своей наивности. Как можно было ограничиться одним сданным на хранение экземпляром? Почему она не спрятала другой в сейф какого-нибудь банка? Почему не спрятала в два, три, десять сейфов? Не закопала за городом? Не обусловила у нотариуса, что конверт он вернет только лично ей в руки, в присутствии двух, трех, десяти человек? Теперь плакали ее денежки, ничего с Виста не сдерешь, да и выгонит он ее. Хорошо, что есть теперь жених. Черт с ним, с Вистом, с этой подлой жизнью, надо уехать, выйти замуж и уехать! Летчики всюду нужны! Завтра же...

И вдруг словно льдышку бросили за воротник. А что, если они убьют ее?! Получат документы и убьют! Она с ужасом взглянула на человека, спокойно и неподвижно сидевшего напротив. Но он словно прочел ее мысли.

—Не бойтесь. Вам, повторяю, ничего не грозит, если будете нас слушаться. Сядьте за стол и напишите то, что я вам продиктую.

Она покорно присела к столу. И он продиктовал ей коротенькое признание. Она была влюблена в Виста, ревновала, хотела связать его. Сумела добыть документы, никакого отношения к нему не имеющие, подтасовать их, кое-что впечатать, стереть, подделать его подпись, сделать фотомонтаж. Но все ложь, все это она совершила в порыве злобы, раскаивается, опровергает и.пишет ему это письмо, моля о прощении и признавая свою подлость...

Внимательно прочтя написанное и заставив Элен подписать документ, незнакомец аккуратно сложил его, спрятал в бумажник.

- Зачем вам это,— невесело усмехнулась Элен,— ведь все фотокопии я вам отдаю?

- На тот случай, если еще где-то хранится фотокопия, о которой вы по рассеянности забыли нам сказать и которую вам захочется извлечь на свет божий,— был ответ.

Вернулся второй. Элен подтвердила, что привезенная в конверте фотокопия та самая, что она дала нотариусу, и что других не существует.

- А теперь,— сказал ей на прощание старший,— учтите, нам на Виста наплевать. Потому, если вы все же сумеете опубликовать какую-нибудь утаенную фотокопию (хотя при том, что есть письмо, которое я вам продиктовал и которое вы подписали, не вижу, как вы смогли бы это сделать), повторяю, если вы причините ему зло, нам это безразлично. Но этот день будет последним в вашей жизни. Учтите.

- Как,— Элен была потрясена,— значит, это не он вас прислал?

- Не он,— был ответ,— он даже не знает о том, что сегодня произошло. Но не вздумайте вести себя с ним так, будто имеете над ним власть. Все это кончилось. Прощайте.

И они ушли, оставив Элен совершенно ошеломленной. Не Вист? Так кто же? Кто все знает? Кому это нужно? Или они обманули ее? Наврали? И это все-таки он?

Она не спала ночь, а когда задремала где-то часу в восьмом, ее разбудил телефонный звонок. Дрожащими пальцами, роняя трубку, она схватилась за телефон. Звонила секретарша директора. В девять часов Элен надлежит быть у него в приемной.

И вот она сидит и ждет вызова.

Ровно в девять тихо зажужжал интерфон на столе секретарши, и голос директора сухо приказал ввести Элен.

Она впервые вошла в этот гигантский, утопающий в роскоши кабинет.

Но она ничего не видела, кроме холеного молодого лица директора, внимательно и чуть пренебрежительно рассматривавшего ее.

Он не предложил ей сесть.

- Я вызвал вас так рано,— сказал директор,— потому, что через три часа ваш самолет...

- Мой самолет,— пролепетала Элен.

- Да. Ваш самолет. В Канберре, в Австралии, только что начал работать корпункт нашей газеты. Вы переводитесь туда. Я надеюсь, вы помните, что по контракту обязаны работать для газеты в любом городе и стране, куда пошлют. Обстоятельства требуют, чтобы вы отправились немедленно. Ваше жалованье увеличивается. Возьмите у моей секретарши билет, деньги, документы, все бумаги и оставьте ей доверенность. Она уладит все ваши дела, которые вы не успеете сделать сами, и вышлет вам все, что вы скажете.

- А нельзя отложить хотя бы...

- Нет, нельзя. Если б можно было, я бы вас не торопил.

- Но у меня есть дела, которые я должна сделать лично.

Впервые едва заметная улыбка пробежала по лицу директора.

—Таких дел у вас нет. Кому нужно, вы можете оставить письмо или позвонить из Австралии. И не горюйте. Гражданские самолеты имеют рейсы и в Канберру.

Элен вспыхнула. И это они знают! Она уже все поняла. И исчезновение Виста, и ночной визит, и это сверхсрочное назначение.

Наверное, директор догадался о ее мыслях.