Повесть о старом Техасе (СИ)

— Я приехала встретиться с доном Морисио. Он у себя? — спросила Исидора слугу мистера Джеральда, мысленно досадуя на его малопонятный говор с сильным ирландским акцентом.

— Его нет, вернется не раньше полуночи, а как вернется, так и задерживаться не станет — уезжаем мы с мистером Морисом на благословенную землю святого Патрика.

— Говорите яснее! Дон Морисио уезжает? Куда?

— В Ирландию, сеньорита.

— Пресвятая Дева! — с горечью воскликнула Исидора. — Как хорошо, что я решила повидаться с ним именно сегодня!

— Да вы его не ждите! — Фелим мягко попытался выпроводить мексиканку. — Мистер Морис приедет поздно, будет торопиться… Что ж вам время зря терять, чай, до вашего поместья ехать не ближний свет.

— Я буду ждать его, — решительно заявила Исидора. — Буду ждать хоть всю ночь! Он не уедет, пока не поговорит со мной!

— Святой Патрик! — вздохнул слуга. — Ой, что-то будет, ой, будет…

***

Полная луна медленно плыла по небу, когда Исидора в одиночестве тоскливо сидела у входа в хакале. Она тихонько пела старинную испанскую песню о том, как красавица-цыганка просила у госпожи-Луны счастья с единственным человеком, которого выбрало ее сердце.{?}[Имеется в виду стилизованная под народную балладу песня «Hijo de la Luna», написанная в 1980-х гг., но допустим, что это реально существовавшее в XIX веке фольклорное произведение.] Поблизости послышался топот копыт. Исидора взволнованно вскочила, устремив взгляд во тьму, откуда вот-вот должен был показаться ее возлюбленный — в том, что это он, она ничуть не сомневалась. И действительно, из лесной чащи выбежал Кастро, гнедой Мориса, вот только седок вместо того, чтобы ехать на лошади верхом, был безжизненно перекинут через седло, будто тряпичная кукла.

— Дон Морисио! — девушка в ужасе подбежала к Кастро, вернее, к человеку на его спине — не то живому, не то мертвому.

Полосатое серапе Мориса свесилось вниз и закрывало его голову. Исидора резким движением открыла лицо пострадавшего и вскрикнула:

— Дон Энрике!

— Что случилось?! — выскочил из хакале перепуганный Фелим.

— Помогите мне снять его! — командирским тоном произнесла Исидора, отстегивая ремни, которыми был привязан к седлу молодой Пойндекстер.

— Святой Патрик! Да это же мистер Генри! — потрясенно хлопал глазами ирландец. — Он мертв?! Боже мой, неужели он мертв!

— Помогите же! — строгим окриком она привела паникера в чувство.

Фелим, бормоча под нос неясные восклицания, не без труда подхватил Генри на руки.

— В хижину, несите его в хижину!

О’Нил, кряхтя, внес бесчувственного юношу в низенький дверной проем.

— Укладывайте на постель! — продолжала давать указания Исидора.

Она стащила с раненого серапе, расстегнутую блузу и кем-то уже наложенную наспех повязку, насквозь пропитавшуюся кровью. На груди Генри зияла рана от пули.

— Он еще дышит, — низко склонившись над ним, сообщила девушка. — Скачите в форт, привезите врача!

Фелим растерянно бегал вокруг кровати и хватался за все склянки, что попадались под руку — видимо, ища спирт.

— Быстрее! — вновь прикрикнула на него Исидора. — Стойте! Не садитесь на Кастро — он уже устал, возьмите моего коня! Ради всего святого, торопитесь!

Она уложила Генри повыше, чтобы ему было легче дышать, и осмотрелась по сторонам. В углу стояла кадка с питьевой водой, а у входа были сложены пара тюков с вещами. Исидора бесцеремонно распаковала один тюк и достала оттуда хлопчатобумажную рубашку Мориса, которая тут же превратилась в несколько полосок чистой ткани для перевязки. Промыв рану водой, мексиканка наложила их крест-накрест, как умела, молясь о том, чтобы это принесло хоть какое-то облегчение и пользу пострадавшему.

— Пресвятая Дева! — шептала она, отирая мягкой тканью окровавленное лицо юноши. — Бедный, бедный дон Энрике! Кто мог сделать это с вами?.. Кто желал зла такому беззлобному созданию? Разве что пуля предназначалась другому… Как же это произошло?

Словно в ответ на ее слова, Генри распахнул глаза и остекленевшим взглядом уставился в потолок. Он тяжело дышал и хрипел, силясь что-то сказать.

— Молчите, дон Энрике! Молчите, ради Бога, берегите силы! — Исидора взяла его за руку и гладила по каштановым кудрям, успокаивая. — Скоро приедет врач, все будет хорошо, только не умирайте!

Раненый затих и вновь прикрыл веки.

— Вот так, — ласково то ли по-английски, то ли по-испански — она сама перестала разбирать — сказала девушка, будто мать над колыбелью младенца. — Отдыхайте, все хорошо. Держитесь, милый дон Энрике, нельзя умирать! Вы нужны здесь, вы не можете оставить отца, оставить… сестру. Вы нужны им, только представьте, как они огорчатся, если вы уйдете! О Пресвятая Дева, сохрани ему жизнь!