Повесть о старом Техасе (СИ)

— Дон Мигуэль? — вздрогнув, она инстинктивно потянулась к кобуре. — Что вам от меня нужно?

— В сущности, ничего, прелестная донья Исидора, — сально ухмыльнувшись, незваный гость провел указательным пальцем по усам. — Всего лишь соскучился по взгляду ваших дивных глаз, по вашему нежному голоску, звенящему, как горный ручей…

— Оставьте свою лесть и прекратите преследовать меня, — с раздражением проговорила Исидора. — Я не нуждаюсь в вашем обществе.

— Неужели? — гневно сверкнул глазами Мигуэль Диас, разбитной мустангер и известный в округе бандит. — А чье же общество вы предпочитаете?

— Это не ваше дело.

— Ходят слухи, что за вами увивается молодой американо. Тот, что заселился на бывшую асьенду старого Алвареса. Ну и зрелище! Разве мужчина вроде него должен быть рядом с такой пантерой, с такой неукротимой хищницей, как неотразимая сеньорита де Лос-Льянос? Карамба!{?}[Черт побери (исп.)] Да его даже мужчиной-то не назовешь — хиляк, которого и одна пуля прикончит на месте. Этот жалкий американо больше похож на девицу.

— Довольно! — разозлилась Исидора. — Вам не кажется, дон Мигуэль, что вы многое себе позволяете?

— Но я не ревную вас к нему, упаси меня Господь! — невозмутимо продолжал Диас. — Это было бы ниже моего достоинства, клянусь всеми святыми. Этот закормленный щенок не соперник мне хотя бы потому, что вы, прекрасная донья Исидора, терпеть не можете тех, кто заглядывает вам в рот. Я совершил самую страшную ошибку в жизни, открывшись вам о своих пламенных чувствах! Как только я сделал это, вы тотчас потеряли ко мне интерес!

— Не льстите себе, дон Мигуэль! Я никогда не проявляла к вам того интереса, о котором вы сейчас толкуете. Да, я восхищалась вами как наездником, но лишь потому, что не знала о темных делах, которые вы творили под покровом ночи.

— Не лгите, донья Исидора, — Диас приближался к ней медленной угрожающей поступью, точно хищник к добыче. — Я помню, с какой страстью вы смотрели на меня там, на асьенде вашего отца, когда я укрощал самых бешеных его быков и лошадей. О, я не должен был отвечать взаимностью, не должен, иначе бы ваше сердце до сих пор принадлежало мне, клянусь кровью Иисуса Христа! Проклятый ирландец оказался гораздо умнее несчастного Диаса.

— Что?! — возмущенно воскликнула девушка.

— Вы же целый год гоняетесь за ним по всей прерии, как за диким мустангом, об этом знают все, донья Исидора. Мне следовало бы поступить так же, заставить вас мучиться от любви как можно дольше. Вы любите покорять, вы любите недоступных!

Исидора свистом подозвала к себе лошадь с пастбища.

— Но я для себя давно все решил! — с жаром говорил бандит, потеряв всякое самообладание. — Если вы не будете принадлежать мне, то не будете принадлежать никому! Клянусь муками Спасителя, вы моя и ничья больше — либо вы окажетесь в моих объятьях, либо в свои вечные объятья вас примет могила!

— Вот как? — спокойным тоном произнесла Исидора, поставив ногу в стремя седла подбежавшего на зов коня и незаметным движением снимая с луки небольшое лассо. — Вы забываете, дон Мигуэль, с кем говорите. Я не одна из тех кабацких цыганок, к обществу которых вы привыкли. На берегах Рио-Гранде не сыскать фамилии более знатной, чем моя, и поверьте, если у вас поднимется на меня рука, следующим, кто попадет в объятья могилы, окажетесь вы.

В одно мгновение в воздух взвилась петля и затянулась вокруг спесивого разбойника. Он повалился, как подкошенный сноп, изрыгая самые грязные проклятья.

— Не смейте угрожать мне, Диас, — прошипела Исидора, склонившись к узнику. — Вот-вот начнется проливной дождь, он остудит ваш пыл. А после кто-нибудь из слуг моего дяди развяжет вас. Или не развяжет, это как я решу.

Она поскакала прочь из рощи, а Мигуэль Диас остался лежать связанный на земле, слушая удаляющийся топот копыт.

***

Кассий Колхаун, уже вставший с одра болезни, вышел подышать свежим воздухом на асотею, держа раненую руку на перевязи. Он увидел, как внизу Плутон седлает вороного Генри и спустился в гостиную, влекомый любопытством. Генри воодушевленно напевал новоорлеанский вальс, жонглируя спелым яблоком, взятым из хрустальной вазочки на столе.

— Куда это ты собрался в такую рань, дорогой кузен? — с подозрением спросил его Кассий.

— Навестить друзей, — беззаботно ответил юноша. — А что?

— Кого ты называешь друзьями? Уж не грязного ли ирландца, торгующего лошадьми?

— Я вижу, что ты начал поправляться, Каш. Когда ты был болен, то не грубил.

— Я-то начал поправляться, а вот ты, похоже, совсем ослеп, — капитан Колхаун присел на кресло. — Ты прост, как пять центов, тебя с легкостью обведет вокруг пальца любой.

— К чему ты клонишь? — Генри начинал раздражать этот разговор. — Скажи прямо, я не люблю, когда ты ходишь вокруг да около.

— Вот например, ты совершенно не умеешь обращаться с женщинами.

— Что?.. — смущенно переспросил Пойндекстер.