Повести

— Ушли все-таки? — переспросил Робейко оживленно. — Караулов был против… Значит, дрова заготовим вовремя.

Она стала рассказывать все, что узнала из разговоров на субботнике, и почувствовала по оживлению, охватившему его, как важны ему эти вести.

Робейко казался ей умнее Мартынова, которого она считала очень умным, потому что ничего не понимала на его лекциях. Видела, как просто, безбоязненно Робейко относится к своей страшной болезни, и удивлялась этому, — ведь он не верил, как верила она, в бессмертие души.

Поздно вечером ушла Лиза в свою комнату. Робейко, прощаясь, просил ее еще заходить…

На улице и в комнате был еще предрассветный сумрак, когда ее разбудил стук сапог и громкий говор, раздававшийся в коридоре.

Лиза сразу встревожилась. Из-за тяжелой двери она не различала слов, но слышала грубые голоса, громкие восклицания и топот многих ног. Дрожащими руками она тихо приоткрыла дверь и увидела, что коридор и кухня заполнены какими-то мужиками в солдатских шинелях и полушубках. Со страхом заметила она у некоторых ружья, топоры… И среди этих обветренных, грубых лиц, грязных и заросших волосами, внимание ее сразу приковали три человека: Робейко, Репин, Сенатор!

Робейко, в одном окровавленном белье, с багровым шрамом, пересекавшим лицо, босой, на холодном полу коридора, стоял со связанными руками прямо перед Репиным. Вместо обычного шлема Репин был в черной папахе с голубой лентой. Он курил, щурил глаза на Робейко и похлестывал нагайкой по своим лакированным сапогам. Лиза поняла, откуда этот вздувшийся шрам на лице у Робейко… и тут же, от Репина к Робейко, от Робейко к Репину, тряся кулаками перед лицом Робейко, громко кричал Сенатор, маленький, толстенький, в черном жилете без сюртука:

— А, товарищ Робейко! Теперь-то я могу поговорить с вами… Слышишь, каторжник, могу! Реквизировали аптеку — я молчал. Обыскивали, арестовывали — молчал. Насильно вселился в мой дом и не платишь за комнату — я тоже молчал. Как же, ведь вы зам… зампредисполкома или совета, забери вас сатана вместе с вашими названиями… Целый губернатор!

Рафаила Антоновича даже одышка взяла. Он набрал воздуху и завизжал еще выше:

— Теперь конец вам. Вас всех постреляют, как бешеных собак, а я вывеску вашу паршивую сниму со своей аптеки. Слышишь ты, с моей аптеки! Да, я богатый… Слышишь, я буржуй… Я был буржуем и всегда буду буржуем… Ты был шпаной голопузой и всегда ею останешься… Молчишь? Говорите же, товарищ Робейко, ведь вы такой знаменитый оратор! Поговорите, пожалуйста, в последний раз. Посмотрите, какие люди собрались вас послушать.

Сенатор издевательски поклонился Робейко. Репин улыбнулся. Бандиты громко захохотали. Лиза услыхала злобное хихиканье и в дверях кухни увидела смеющееся лицо мадам Сенатор, ее оскаленные зубы, скверные морщинки у глаз и на щеках и желтый капот с лиловыми цветами.

— Молчишь? Молчишь? — визжал Сенатор. — На же тебе!.. — И он плюнул в лицо Робейко.

Робейко рванулся, но какой-то чернобородый схватил его за плечи, и беспомощно бился Робейко в его железных руках. Даже ядовитого плевка не мог вытереть Робейко — были связаны руки. С презрением обвел он взглядом торжествующих врагов и вдруг увидел в дверях бледное лицо Лизы. Их взгляды на секунду встретились, и вдруг Робейко улыбнулся. И поняла Лиза, что Робейко хоть и страдает от побоев и оскорблений, но своих врагов не боится и презирает их. И показалось Лизе, что Робейко улыбнулся оттого, что вспомнил их вечерний, такой хороший разговор.

Сразу, словно ее кто толкнул, Лиза вышла из оцепенения, с воплем кинулась к Репину, схватила его за руку:

— Товарищ, Репин, зачем вы мучаете его? Ведь он столько добра сделал людям… И вы все, — кричала она, обращаясь к бандитам, — он за правду, за крестьян и рабочих…

Хохот и ругательства покрыли ее слова.

А Репин, этот изящный Репин, такой красивый и ласковый, со всего размаху толкнул ее, и она ударилась о стену головой. А он выругал ее длинно и грязно…

— К черту эти комедии! Веди его, ребята, на улицу, и немедленно расшить! Живо…

Толпа вывалилась за дверь. Лиза, держась за голову, вставала с полу.

— Тоже лезет, а? Ведь она, господин офицер, большевичка! — визжала мадам Сенатор.

Со двора раздался выстрел, и Лиза так пронзительно вскрикнула, что даже Репин вздрогнул и отшатнулся. Вырвавшись из цепких рук Сенатора, Лиза по лестнице выбежала на темный двор. У крыльца она наткнулась на что-то, нагнулась и разглядела лицо Робейко, залитое кровью. Закричав еще сильнее, кинулась она со двора на улицу. Ей вдогонку прогрохотали выстрелы.

Лиза добежала до конца квартала, свернула в тихую поперечную улицу и бежала до середины длинного квартала. Запыхавшись, она остановилась. Прислушалась: никто не гнался за ней. Тихи и темны были маленькие домики, и только откуда-то издалека четко слышались звуки ружейной стрельбы. Порой мерно стучал пулемет. Время от времени порывами начинал дуть ветер. Лизе в одной гимнастерке стало холодно, дрожь пробегала по спине и рукам.