Мы двинулись по подземелью. Сверху падали леденящие капли. Ноги то и дело проваливались в коварные углубления. Кромешная тьма окружала нас, как заговорщица. Неверный свет тусклой лампочки остался в неясной, мрачной дали… Ядовитый запах сырости уже не радовал меня, и мне не хотелось дышать полной грудью.
«Читать детективные истории - это совсем не то, что участвовать в них, - рассуждал я. - Я хотел играть во что-нибудь страшное, а тут самый настоящий кошмар обрушился на нас всех. Только я не должен показывать виду, что тоже волнуюсь… Придет ли племянник Григорий? Откроет ли дверь? И зачем он ее закрыл? Зачем?! А что значат его слова: «Ты же хотел узнать, куда тот Дачник девался? Вот теперь и узнаешь!»?» - Покойник!! - крикнул Покойник. Он весь дрожал. «Наверное, рехнулся, - подумал я. - Нервы не выдержали!.
- Протяни… Ты сразу… Как я… - Верхние его зубы не попадали на нижние.
И он, как Глеб, не дотягивал фразы до конца.
Я протянул руку и нащупал… скелет. Он стоял в темноте. Ребра и череп…
Уже не нарисованные, а самые что ни на есть…
- Назад! - крикнул я.
Мы бросились обратно, к неверному свету тусклой и мрачной лампочки. Но теперь она казалась нам целым солнцем.
Внезапно догадка озарила меня. «Так вот как погиб тот Дачник! Вот куда он исчез!..» Неужели и нас ждала та же горькая участь?
ГЛАВА VII,
в которой мы снова знакомимся с героями повести, не все из которых будут героями
«Итак, судьбе было угодно, чтоб я понял и разгадал страшную тайну старой дачи, но тайна погибнет вместе со мной», - эта мысль заставила меня похолодеть. Но уже в следующую минуту я отогрелся, поняв, что не имею права поддаваться страху ни на мгновение! Рядом была Наташа и остальные… Я должен был их спасти. А пока что поднять или хоть чуть-чуть приподнять их дух!
Никто не узнал о моей догадке. Я остался с нею наедине. Приятно быть наедине с легкими мыслями. А вот когда приходят тяжелые, хочется, наоборот, не оставаться с ними с глазу на глаз, а с кем-нибудь посоветоваться, поделиться. Но посоветоваться я не мог! Я должен был скрывать правду.
- Никакого скелета не было! Покойнику показалось…
- Как же не было? - промямлил Покойник. - А ребра?
- Галлюцинации! Вот и все.
- Какие же галлюцинации… в темноте?
- Ты думаешь, бывают только зрительные галлюцинации? О, как ты наивен!
Бывают и слуховые. И, как бы это сказать… осязательные.
- Зачем же ты тогда крикнул «назад»?
- Чтоб твои галлюцинации не передались другим. Дурные примеры, сам знаешь…
- Значит, я что же… сошел с ума?
Губы Покойника задергались. Принц Датский обнял его за плечи.
- Все ненормальные считают себя нормальными, - сказал Принц. - А нормальным часто кажется, что они ненормальные. Так что не беспокойся. Вот послушай: мне на ум пришли кое-какие строчки. Может, тебе будет приятно?
И он стал декламировать, хотя никогда прежде своих стихов вслух не читал.
Принц Датский обвел всех застенчивым взглядом. Но никто не веселился.
Никто, кроме меня.
- Замечательно! - воскликнул я. - Ты очень верно отразил наше общее настроение!
Вслед за мной улыбнулась Миронова. Остальные не улыбались.
- Какие же галлюцинации? А ребра?.. - продолжал сомневаться Покойник.
Я отвел его в сторону.
- Покойник, будь человеком! С нами женщины. Подумай о них.
- Значит, это тот самый… Дачник?
- Скелет Дачника. Так я думаю. Все, что осталось… Но держи это в тайне. С нами женщины… Найди в себе силы!
- Я поищу… - сказал бледный Покойник.
- Фактически мы с вами находимся в кабинете писателя! - воскликнул я, обращаясь сразу ко всем. - Покойник недавно сообщил нам, что один греческий философ сочинял в бочке. Вы слышали? А Гл. Бородаев творил в подвале! Пока Племянник еще продолжает свои глупые шутки, давайте устроим выездное заседание нашего литературного кружка. Прямо тут, возле рабочего места писателя. Возле его, если можно сказать, станка! - Я приподнял бывший садовый столик, потряс им в воздухе и поставил на место. - Покойник, Принц и Миронова пусть что-нибудь сочинят. На тему дня! Они это быстро делают.
Миронова подняла руку и сказала:
- Принц уже…
- Ничего, сочинит еще. Ему ведь недолго! А Глеб вспомнит какую-нибудь историю из жизни дедушки.
У Наташи на руке были часики. Другие ребята, которые носят часы, все время о них помнят, то и дело задирают руку, будто всегда куда-нибудь торопятся.
А Наташа взглядывала на свои часики незаметно: просто опускала глаза - и все.
- Электричка - в семнадцать… - сказала она. - Я надеюсь на тебя, Алик!