Повести и рассказы

«А не вздумает ли он перед сном погулять? Выйти во двор?..» - подумал я. И сердце опять замерло у меня внутри.

Все же я не стал торопиться, а вынул из кармана карандаш и крупными буквами написал на крышке садового столика:

Племянник! Передай привет своей тете!

И подписался: Алик-Детектив. А потом помчался обратно, к узкой полоске света. «Как же мне сделать так, чтоб Наташа не увидела заштопанную рубаху? - думал я. - Пожалуй, как Принц с Покойником, разденусь догола и попрошу всех отвернуться!..» - Что ты там делал? Куда убежал? - набросились на меня все, когда я высунул голову из подвала. Соскучились! Это было приятно.

- Отвернитесь! - скомандовал я.

- Было холодно, откуда-то с крыши падали капли… Дрожа всем телом, я протиснулся навстречу свободе.

ГЛАВА IX, в которой события опять с головокружительной быстротой сменяют друг друга

Когда мы наконец вырвались на свободу, нужно было немедленно бежать, мчаться на станцию, но я словно прирос к земле и жмурился, хоть солнца не было и даже начало уже понемножку темнеть. Мы отвыкли от света и радовались ему, как дети!

Неожиданные мысли заполнили мою голову. Они наталкивались одна на другую, потому что их было много. Да, жизненные испытания делают человека мудрее!

Я думал о том, что если человек каждый день получает одни только радости, он, значит, их вовсе не получает. И о том, что если он с утра до вечера отдыхает, то, наверно, от этого устает. И о том, что если человек каждый день видит деревья и небо, он их не видит, просто не замечает, а вот если он посидит в подвале… Может, я был не совсем прав, но мысли на то и мысли, чтобы в них можно было сомневаться.

Наконец спокойствие вернулось ко мне и я заорал:

- На электричку!

- Мы все равно не успеем, - сказала Наташа.

- То есть как это? Почему?

- Потому что осталось всего двадцать три минуты, а до станции - сорок с лишним.

- Я вас… - начал Глеб.

Но тут раздался длинный, солидный гудок тепловоза. Электрички гудят по-другому: короче и как-то, я бы сказал, легкомысленнее. Догадка внезапно озарила меня.

- Глеб! - воскликнул я, желая перекричать тепловоз, который уже умолк. - Глеб! Я чувствую по гудку, что станция совсем близко. Ты вел нас дальним путем… Запутанным! Ты хотел, чтобы мы… - Я не стал вслух объяснять, чего именно хотел Глеб: расследование еще не было закончено. - В общем, веди нас кратчайшей дорогой. Самой короткой!

- Я и сам… Я вот как раз об этом…

Мы побежали. Предчувствие подсказывало мне, что станция должна показаться сразу же, как только мы обогнем сосновый лесок, в который упирался дачный забор. Но ведь, как я уже, кажется, отмечал, длинный путь может показаться коротким, а короткий - ужасно длинным, особенно если все время поглядываешь на часы и прислушиваешься, не шумит ли вдали электричка. «Иногда электричка на минуту-другую опаздывает, - думал я. - Но если нужно, чтоб она опоздала, то обязательно придет вовремя или даже немного раньше…» Покойник все время отставал. Предчувствие подсказывало мне, что он может рухнуть, упасть: в тот день страх совсем измотал Покойника. К тому же ему пришлось голым вылезать из подвала. И это окончательно подкосило его.

Покойник не рухнул, он вскоре присел на пень.

Наверно, среди молодого леска росла еще недавно могучая, старая сосна, но ее почему-то срубили: может, чтобы не выделялась или по какой-то другой причине. Пень был широченный, на нем вполне могли уместиться все шестеро.

Но Покойник сел посреди, и никто, кроме него, не уместился. Впрочем, мы отдыхать и не собирались.

У Покойника все дышало: и нос, и грудь, и живот, и плечи… И даже ноги дышали. Вернее сказать, подрагивали.

Мы тоже остановились.

- Оставьте меня одного, - сказал Покойник таким голосом, словно был тяжело ранен. - Бросьте меня здесь. Нету сил…

- Я потащу тебя! - сказал Принц Датский и собрался уже взвалить Покойника на себя, но к ним подбежал Глеб.

- И я тоже его… чтоб легче…

В этот момент издали подала голос электричка.

- Из города… - сказал Глеб.

- Конечно. Для нашей еще рано, - согласился Принц Датский.

Наташа взглянула на свои часики:

- У нас есть семнадцать минут. Нет, шестнадцать… Принц Датский и Глеб попытались схватить Покойника за руки, но он гордо отстранил их.

- Я сам!

- Пожалуйста, Гена… - тихо сказала Наташа. - Если можешь…

Покойник вздрогнул: давно уже никто из нас не называл его по имени. Мы просто даже забыли, что его зовут Генкой. Кажется, лишь в ту минуту Покойник по-настоящему понял, как волновалась Наташа. И он вдруг помчался вперед с такой быстротой, что мы с трудом за ним поспевали.