Повести и рассказы

«Настала пора допроса! Поведу его осторожно, чтобы предполагаемый виновник ни о чем не догадался. И чтобы не обидеть его раньше времени подозрением.

Прежде всего соблюдение законности! Об этом часто пишут. Я не должен ее нарушать. Должен во всем сомневаться, пока не будет доказано… И никакого насилия! Никакой грубости! Так, так, так…» - Глеб, не хочется ли тебе подойти ко мне? Если тебе не хочется, не подходи. Я тебя не принуждаю. Я сам могу подойти. Но если ты хочешь…

- А что же… - сразу откликнулся Глеб. - Я пожалуйста… Он не договаривал фразы. Но это не было уликой; он и раньше не дотягивал их до конца. Да, это и прежде было его яркой особенностью.

Однако острая наблюдательность подсказала мне, что он слишком уж быстро откликнулся, словно ждал, что я к нему обращусь. И слишком уж стремительно подбежал, будто боялся, что я спрошу его о чем-нибудь громко и услышат все остальные.

- Что? А?.. - сказал он совсем шепотом, словно предлагая и мне вести разговор так, чтоб о нем знали только мы двое.

Моя острая наблюдательность стала еще острее, будто ее только что наточили.

- Хочешь знать, как я догадался насчет скелета? Очень просто: когда ты перевернул «мемориальную крышку» и прочитал, что именно здесь была написана вся повесть от начала и до конца, догадка сразу озарила меня: не только подвал, но и скелет был нужен твоему дедушке для вдохновения! Чтобы нагонять на себя страх… Я бросился в темноту, чтобы проверить свою догадку. Бирка и планка ее подтвердили. Но это не все…

- А что же еще?

- Глеб, если тебе не трудно, переверни снова крышку стола и прочти, пожалуйста, еще раз, что там написано, - сказал я с плохо скрываемой вежливостью.

Мне хотелось, чтобы Наташа видела, как умно и тонко я веду дело, как с каждой минутой все больше оттачивается моя наблюдательность. Но нельзя было сделать так, чтоб Наташа слышала наш разговор, а все остальные не слышали.

А если бы услышали все остальные, у них бы раньше времени возникли подозрения против Глеба. «Если же он не виновен? - рассуждал я. - Если мои предположения - всего только предположения? Нет, законность прежде всего!» И продолжал вести расследование шепотом:

- Там, при всех, не надо переворачивать крышку. Принеси стол сюда, если тебе не трудно. Здесь переверни и тихо мне прочитай. А то у меня что-то рябит в глазах. Наверное, от окружающего нас мрака! Помоги мне, Глеб, если можешь.

- Я, конечно, переверну. Мне не трудно… Он подтащил стол к ящику, сидя на котором я анализировал события. Перевернул крышку и прочитал:

- Здесь в течение одного года трех месяцев и семи дней была написана повесть «Тайна старой дачи».

«Так, так, так… - сказал я себе. - Он прочитал так же, как в первый раз.

Значит, это уже не случайность».

- Глеб, почему же ты пропустил одно слово? - прошептал я. - Объясни, пожалуйста, если тебе не трудно. Подумай хорошенько, не торопись.

- Я?.. Слово?.. Какое?

- Всего только одно. Но очень существенное! Я взял «мемориальную крышку» в руки.

- Написано так:

Здесь в течение одного года трех месяцев и семи дней была придумана и написана повесть «Тайна старой дачи». А ты слово «придумана» пропустил. Почему? Соберись с мыслями… Не торопись.

- Я не заметил… Не обратил…

- Оба раза? Одно и то же слово? Согласись, дорогой, странное совпадение!

- Не обратил…

- Два раза?

- Два…

- А может быть, целых три?

- Нет… Только два…

- Прости, дорогой, тебе изменяет память. Первый раз ты не заметил это слово еще там, в городе. Когда говорил мне, что все было на самом деле: вся история с Дачником. А оказывается, Гл. Бородаев ее придумал. Зачем же ты мне сказал, что Дачник здесь действительно жил и пропал в новогоднюю ночь?

Не тот, придуманный твоим дедушкой, а какой-то настоящий, живой, так сказать, человек? Взял и исчез… Зачем ты это сказал? И Племянника подучил сказать то же самое? Подумай хорошенько, не торопись.

Глеб не торопился. Он молчал.

- Так, так, так… - сказал я уже с плохо скрываемой угрозой.

- Хорошо… Я тебе… всю правду…

- Вот именно: правду, одну только правду! Ничего, кроме правды!

- Иначе бы ты сюда… А так тебе сразу стало… И другие поехали…

- Подведем некоторые итоги, - сказал я. - Значит, ты очень хотел, чтобы мы сюда приехали. И чтоб заинтересовать нас, сказал, будто все произошло здесь, на этой даче, в самом деле, а не было придумано дедушкой.

- Ну да…

- А почему ты так уж сильно хотел, чтобы мы приехали?

В это время подошла Наташа. И тихо сказала:

- Алик, осталось совсем мало времени.

- Считай, что ты уже на пути к своей маме! - воскликнул я. - Скоро она обнимет тебя…

Покойник услышал мои слова. И не то с надеждой, не то с сомнением произнес:

- «Темницы рухнут, и свобода нас встретит радостно у входа…» Страх, значит, еще не отшиб ему память: он помнил стихи Пушкина, правда, не совсем точно, но помнил…

- Да, встретит! - подтвердил я. - Еще несколько минут - и я выведу вас отсюда…

- Как Данко? - спросил Покойник.