Повести и рассказы о советской милиции

– Ловко вы с им управляетесь.

Да, инструктор по мотоспорту в школе поставил бы мне сегодня высший балл.

– Жалуются на вас, – сказал я, желая переменить тему.

Сказал и улыбнулся. Потому что не знал, как говорить с этой симпатичной старушкой по такому дурацкому поводу.

– Ледешиха?

– Она.

– Была у вас? – Крайнова покачала головой. – Неужто до такого сраму упала? (Я кивнул.) Батюшки, стыд-то какой…

Старушка немного помолчала, подумала.

– Хай, – сказала она. – Сдам я свою Бабочку на заготпункт. От греха подальше. Да и старая я стала, трудно ухаживать, сено заготовлять…

– А как же вы без молока будете?

– Для кого молоко-то?

– Для внучат…

Баба Вера кивнула на окно. И тут только я увидел, что за нами, отодвинув занавеску, наблюдает древний, сухонький старичок.

– Вот и все мои внучата…

– Нету, значит?

– Есть, как не быть. Э-эх, мил человек, кто нынче по хуторам живет? Старики да бобыли. Молодежь, она до города подалась. А нам со стариком и козы хватит. Вот куплю козочку. И молочко будет и шерсть… Значит, завтра и повезу мою Бабочку.

– Точно повезете?

– За трешку сосед свезет. Шофер.

Я почему-то очень обрадовался.

– Вера… как вас по батюшке?

– Николаевна.

– Вера Николаевна, когда сдадите свою корову, зайдите ко мне с квитанцией, ладно?

– Хай буде так, зайду.

– Вот и хорошо!

Я поднялся. Прямо гора с плеч.

– Может, вина? – предложила старушка.

– Что вы, какого вина? – воскликнул я.

– Нашего, домашнего. Сычов всегда пил да нахваливал…

Вот оно что! Ну и порядочки установил тут мой предшественник.

Я, разумеется, отказался наотрез.

Крайнова проводила меня за калитку и с уважением посмотрела на «Урал».

– Шибко резвый у вас мотоцикл. Прямо смерч какой-то.

Я невольно глянул в сторону дубков.

По дороге кто-то скакал. Я сразу понял, что это Чава, и постарался принять равнодушный, спокойный вид.

Подтянутый, ладный, стройный, Чава круто осадил своего коня и спрыгнул на землю.

– Вы извините, товарищ участковый, – начал он, словно сам был виноват в этой истории. – Зверь, а не бык… Насилу воротил назад. Он, наверное, от красного цвета взбесился.

До меня теперь тоже дошло, отчего рассвирепел бугай.

Дело в том, что мотоцикл в РОВДе мне выдали ярко-красного цвета. Может быть, он предназначался для нужд пожарной охраны, не знаю. Но я был рад и такому.

Да, мне дорого мог обойтись этот красный «конь».

Баба Вера, смекнув, что произошло, заторопилась в хату:

– Доброго вам здравия, товарищ начальник! Завтра, мабуть, зайду. К обеду…

– До свидания, – кивнул я.

А Чава все еще разглядывал мой мотоцикл: все ли в порядке. Значит, и он не на шутку испугался.

– Зайдемте к нам, товарищ младший лейтенант. Дома говорить удобней.

Я вошел за ним во двор. Дети играли возле палатки.

Приглядевшись к ней, я подумал, что это, наверное, шатер.

Он был сшит из видавшего виды брезента. Значит, много еще цыганского осталось в быту Денисовых…

Сергей вручил поводья молодой женщине и провел меня в хату.

– Мой отец и мать, – представил Чава пожилого цыгана и цыганку средних лет.

– Мы уже познакомились с товарищем участковым, –

сказал Денисов-старший. – Присаживайтесь.

Я сел на предложенный стул и огляделся.

Честно говоря, я представлял себе убранство комнат совсем иным. Ожидал увидеть беспорядок, солому на полу, как читал в одной книжке про цыган. А здесь все было чисто, уютно: печь с полатями; стол, покрытый цветной скатертью; буфет с фарфоровыми безделушками; железные кровати с кружевными подзорами и фотографии по стенам.

Фотографий было много: небольшие любительские, от заезжих моменталистов, увеличенные портреты и заретушированные так, что родная мать не узнает, овальные, на выпуклых глянцевитых листах, подкрашенные в неправдоподобные цвета.

Что меня поразило, так это подушки. Огромные, в половину кровати, пышные, в ярких наволочках…

– У цыган богатство по подушкам определяется, – сказала мать Сергея, перехватив мой взгляд. – Чем больше подушки, тем больше денег…

– Хватит болтать, Зара! – остановил ее хозяин. – Жя шу самовари8.

Цыганка покорно удалилась, и остались одни мужчины.

– А вы здорово ездите на мотоцикле, – похвалил Сергей. – Я, честно говоря, испугался.

– Мог покалечить машину, – ответил я. Надо же было как-то выкручиваться…

– Мог, – подтвердил Чава. – Весной Выстрел одного волка убил. Долбал, долбал – не поймешь, где кости, где

8 Поставь самовар (цыганск.).

мясо. Всю шкуру испортил, сдавать было нечего. Сильный бугай…

– Ничего, – перебил я, – обошлось. Мотоцикл цел – это самое главное…

В то время о мотоцикле я думал столько же, сколько о прошлогоднем снеге…

– Вы по поводу Ледешихи и бабы Веры? – нетерпеливо спросил Сергей.

Вообще цыгане, несмотря на гостеприимство, вели себя настороженно, кроме хозяина – он располагал к себе уверенностью и спокойствием. Осанка у него была гордая, благородная. Есть такие пожилые люди, которых щадит старческое увядание.

– Крайнева сказала, что завтра повезет свою корову на заготпункт. Так что, думаю, вопрос уладится, – сказал я солидно.

– Вообще эта Ледешиха – дурная женщина…

– Читробуй кадэ тэпэнэс пэмануш 9, – перебил сына

Денисов. – У каждого свои заботы. Худо это или добро –