Повести и рассказы. Стихотворения. Поэмы. Драмы

  Летним вечером однажды
Наш поэт сидел без дела…
Целый день в своем жилище
В одиночестве сидел он…

  Молодежь ушла с рассвета —

Дни горячие настали,
И товарищи поэта
Урожай с полей снимали.

  Так сидел он неподвижно,

Слушал песни, что звучали
Всюду в поле — и к поэту
В мирный домик долетали.

  Песни смолкли. Скоро ночка

Темнотою все укрыла,
С ветром спорили деревья,
Речка быстрая бурлила.

  И поэт в своей лачуге

Молча слушал шум далекий,
Он глядел во тьму ночную,
Полон думою глубокой.

  Вдруг он слышит — кто-то едет,

Лошадь у крыльца заржала,
Кто-то слез с коня, оружье
Еле слышно забряцало.

  Что за чудо? Кто приехал?

Чья-то тень окно закрыла…
Удивлен поэт наш. «Кто там? —
Неизвестного спросил он. —

  Если вор, то ты ошибся:

Ты у бедного поэта».
«Это я, — ответил голос, —
За услугой, за советом…»

  «Кто же ты?» — опять спросил он.

«Я — Бертольдо, рыцарь славный!»
И поэт узнал тот голос.
«А! Охотник! Друг недавний!

  Заходи, хотя, признаться,

Темноват приют поэта, —
Для себя, когда я дома,
Я не жгу напрасно света.

  А для гостя мне не жалко…»

Огонечек заискрился —
В гости собственной персоной
Властелин Бертольд явился.

  «Добрый вечер!» — «Добрый вечер!» —

Рыцарь хмуро отозвался…
Посидели, помолчали,
Разговор не начинался…

  «Чем могу тебе помочь я?» —

Наш поэт сказать решился.
Рыцарь тихо отвечает:
«Я, мой друг, увы, влюбился!»

  И поэт ему: «Скажи мне,

За каким пришел советом?
Может быть, и помогу я
В очень сложном деле этом…»

  «Я влюблен, я погибаю, —

Молвил рыцарь, — дни и ночи
Вижу я перед собою
Изумительные очи!»

  «Что ж, — поэт ему ответил. —

Взять за ручку да жениться!»
«Ох, другой, как видно, рыцарь
С ней навек соединится!

  Под балкон любимой донны

Каждый вечер прихожу я,
И в безудержной печали
Ночи грустно провожу я.

  Но в ответ на воздыханья

Ничего не получаю!
Чем привлечь к себе, скажи мне,
Сердце милой?… Я не знаю!

  Может быть, по вкусу милой

Будут больше серенады?…»
«Да, — сказал поэт, — для птички
Повкусней приманку надо!»

  «Голос есть… Но со стихами,

Знаешь, не выходит что-то…»
«Да! — поэт ему ответил. —
Это трудная охота.

Поэтические лавры

Не для каждого, кто хочет, —
Конь поэзии крылатый
Норовист, капризен очень…»

«Помоги! — взмолился рыцарь. —

Для тебя нет дела проще!
Ты — волшебник! Ты — кудесник!
Помнишь дивный вечер в роще?

  Ты своим стихом чудесным,

Песней все сердца растрогал…
Тел один найти мне можешь
К сердцу милому дорогу!

  И за это все, что хочешь,

Я отдам тебе в награду!»
«Нет, — поэт ему ответил, —
Обещаний мне не надо.

Никакой не надо платы

Мне от друга дорогого!
Подожди — и серенада
Будет в миг один готова.

Но для этого мне нужно

Имя знать твоей любимой…»
«Имя милой — Изидора,
Красоты непостижимой!»

  Призадумался поэт наш,

Глядь — и через миг единый
Что-то вывел на бумаге,
Снял со стенки мандолину,

  Показал слова Бертольду,

Мандолину сунул в руки
И стихи учил запомнить,
Повторяя для науки:

  «Начинаешь петь, а дальше

Струны так перебираешь:
Ut-fa-la-sol-fa, mi-re-sol…
Дальше сам ты подбираешь».

  «Вот спасибо!» — молвил рыцарь…

Не успел поэт проститься,
А уж рыцарь в чистом поле
На коне летит, как птица.

  Мчался рыцарь через степи,

Через долы, через горы.
И коня остановил он
У окошка Изидоры.

  Под окошком у любимой

Мандолина заиграла…
Неизбывных чувств потоком
Серенада выплывала:

  «Гордо, пышно и лучисто

Светят звездные просторы —
Ни одной звезде высокой
Не сравниться с Изидорой!

  Светят чистые алмазы,

Красотой прельщают взоры,
Но чистейшим бриллиантам
Не сравниться с Изидорой!

  Много спрятали жемчужин

Океанские просторы,
Ни одной из тех жемчужин
Не сравниться с Изидорой!..»

  И лишь только серенада

Отзвучала по просторам,
Звездами полюбоваться
Тихо вышла Изидора.

  И когда, устав от песни,

Мандолина замолчала,
Сверху вдруг к ногам Бертольда
Роза нежная упала.

  И исчезла Изидора,

Тихо… Пуст балкон, как прежде,
И прильнул Бертольд устами
К розе — сладостной надежде.