Боже, боже! Что наделатьМожет с сердцем серенада!Не томится грудь Бертольда.Томной грустью и досадой. И улыбка ИзидорыВсе приветливей, яснее,С очарованным БертольдомВсе любезней и милее. И колечко ИзидорыНа руке его сияет,Он невестою любимойИзидору называет. На богатой, пышной свадьбеДлилось шумное веселье,Танцевали, выпивалиЗабавлялись всю неделю. Всех приветствовали шумно,Медом, винами поили…Только нашего поэтаПригласить на пир забыли. Ясно, — хлопоты большие,Отдохнуть минутки нету!Где, кому какое делоДо забытого поэта? Время птицею летело,Жизнь, как сказка, протекала…И не знал Бертольд, что гореУ ворот его стояло. Захотел король могучийПокорить чужие страны,И герольдов разослал онЗвать бойцов на подвиг бранный. И среди гостей веселыхВ замке рыцаря БертольдаРог раздался громогласныйКоролевского герольда. «Ты прощай, моя супруга,Миновали счастья годы!Променять все это надоНа далекие походы». И осталась молодаяИзидора одинокой, —В воскресенье утром раноВышел рыцарь в путь далекий. Толпы рыцарей отважныхВышли в путь порою ранней —Там, за морем за далеким,Проживают басурмане. Через дебри и пустыниВойско шло, не уставая.Не один вздохнул глубокоО своем родимом крае. Но когда уж слишком тяжкоГрусть людей одолевала,Чтобы грусть рассеять, песнюНачинали запевалы: «Не грусти, когда наскучатБесконечные скитанья.О своем родимом краеНе умрут воспоминанья! В песнях родины найдешь тыУтешенье в скорбной жизни.Придадут тебе отвагиДумы о родной отчизне. Не печалься — не напрасныЭто горе, эта мука:Край родной любить сильнееУчит долгая разлука!» Над глухой пустыней дикойРаздавалось это пенье,И находит каждый воинВ этой песне утешенье… Впереди большого войска —Трое выбранных старейших:Карлос, Гвидо и Бертольдо,Трое рыцарей храбрейших. Едут, едут… перед нимиТри дороги… Порешили,Чтоб расстались командиры,Три дороги разделили. Карлос выбрал путь направо,Гвидо — левую дорогу,А Бертольд шагает прямо…«Путь счастливый!» — «С богом!» — «С богом!» Счастье храброму БертольдуУлыбалось поначалу, —По пути завоевал онГородов чужих немало. Вот уже столица вражьяПред Бертольдом вырастает…Тут-то счастье боевоеПолководцу изменяет. То ли рыцари успелиОт походов утомиться,То ль решили басурманеНе сдавать своей столицы — Но держался город крепкоПеред рыцарской когортой.Две атаки отразил он,Так же с третьей и с четвертой. И пришлось Бертольду плохо, —Край чужой, чужие люди,Страшный голод, войско гибнет…Что-то будет? Что-то будет? Месяц тянется осада,Рыцарей погибло много.Нарастает среди войскаНедовольство и тревога. Воины идут к Бертольду,Подступают с криком грозным:«Выводи ты нас отсюда!Прочь веди, пока не поздно! Ты зачем сюда привел нас?Это путь прямой к могиле,Видно, хочешь, чтобы все мыДаром головы сложили! Ненавистен этот город!Надоела нам осада!Эту славу и победу —Ну их к черту! — нам не надо!» И хотел Бертольд утешитьЗлое войско умным словом,Но наполнился весь лагерьШумом диким, бестолковым. Все схватились за оружье,Смертью б дело завершилось…Кто-то крикнул громко: «Стойте!»Войско вдруг остановилось. И певцы перед войскамиВышли стройной чередою,На плечах несут оружье,Лютни держат пред собою. И тогда пошли на приступ«Ни к чему шуметь вам боле.Наказать теперь БертольдаВсе равно ведь в вашей воле. Мы вам многое расскажем,Но язык у нас чудесней,Так как нам присуща песня,Мы про все расскажем песней!» Тут один из них тихонькоСтруны пальцем задевает,Улыбается лукаво,Песню тихо начинает: «Жил да был отважный рыцарь,Воевал он в жизни много —Шел он в долгие походыЛишь от печки до порога. Языком своим длиннющимШтурмовал он вражью силу.Вы слыхали, как он хвастал:«Я — один, их — триста было!» Этот вот отважный рыцарьБыл в бою и после бояЖив и цел домой вернулся:Талисман имел с собою. Талисман такой известен,Рассказать о нем несложно, —Талисман тот — изреченье:«Убегай, пока возможно!» «Убегай, пока возможно!»Все певцы тут подхватили…И солдатам стыдно стало,Книзу очи опустили. И оружье заблестело,Загремело по просторам:«Лучше смерть в бою отважном,Чем прийти домой с позором!» И тогда пошли на приступТак решительно и смело,Что на милость город сдался,Еле ночь прийти успела. Басурманский царь сдается,Вражье логово разбито.И дорога в край родимыйШироко теперь открыта! Светел, радостен Бертольдо,Всех певцов своих созвал он,И когда они собрались,Им такую речь сказал он: «Вечно будем мы гордитьсяТрубадурами похода!Я обязан дать наградуВам от имени народа!» И певцы в ответ: «Спасибо!Нам наград твоих не надо!Тот, кто выучил нас песням, —Тот достоин лишь награды!» «Где ж он? Где? — спросил Бертольдо. —Что ж он прячется меж вами?»«Он не здесь, — певцы сказали, —На войне он не был с нами. Он в родной стране остался,Чтоб делить печали с нею,Не одну семью утешитьЗвонкой песнею своею…» «Знаю этого поэта,Песню вечно молодую,И теперь его по-царскиЩедро отблагодарю я! Дал бы бог теперь счастливоНам прийти к семье любимой —Много золота насыплюЯ певцу страны родимой!..»