Повести и рассказы. Стихотворения. Поэмы. Драмы

  Из намерений хороших
Сбита ада мостовая,
Здесь, конечно, потрудился
И Бертольд, не уставая.

  Уж давно Бертольд вернулся

В мирный дом, в гнездо родное,
Снова зажил мирной жизнью
Вместе с милою женою.

  Расцветает вечный праздник

В освещенных ярко залах…
Много у него богатства…
Много золота в подвалах,

  И богатые трофеи,

Что добыл он в схватках жарких,
И награда за победу —
Королевские подарки.

  Много денег и сокровищ!

Графом стал наш славный рыцарь!
Будто сам король могучий,
Он живет и веселится.

  И кругом — куда ни глянешь —

Это все его владенья,
Вся округа, каждый житель
У Бертольда в подчиненье.

  И сперва Бертольд казался

Благородным и счастливым,
Он с подвластными своими
Честным был и справедливым.

  Но недолго это длилось,

Он менялся постепенно,
Все увидели, что в графстве
Наступили перемены.

  На вино, на угощенье,

На роскошные наряды,
На турниры и забавы
Очень много денег надо.

  Граф привык в далеких войнах

Грабить всех без сожаленья,
И теперь в краю родимом
В этом ищет он спасенья.

  Бесконечные оброки,

Злая барщина, налоги,
Всюду крепкие заставы
Граф поставил на дороге.

  Трудно даже рассказать вам,

Что за стон там раздавался.
Как в аду, страдали люди,
Как в раю, граф наслаждался.

  Граф разгуливал по замку,

А в ярме стонали люди…
И казалось, бесконечно
Продолжаться это будет.

  Всюду горькою волною

Стон народный разливался,
Этот стон в душе поэта
Тяжким эхом отзывался…

  И однажды в пышном замке

Слышит граф плохие вести —
Стража верная доносит,
Что волнуются предместья.

  Что певцы бунтарской песней

Недовольство разжигают
И к восстанью за свободу
В этой песне призывают.

  И певцов сажают в тюрьмы,

В каземат сырой и тесный,
Но ничто не помогает —
Не смолкают эти песни.

  Собираются толпою

Горожане и крестьяне,
Беспокоен край широкий,
Приближается восстанье.

  И вскричал Бертольд: «Пустое!

Я возьму их жестко в руки!»
Вдруг он слышит — где-то рядом
Раздаются песни звуки:

  «Мужика сыра землянка,

Барский замок — на помосте…
Что ж, недаром говорится:
«У господ белее кости…»

  Может ли рука мужички

С белой ручкою сравниться?
«Кровь у графа голубая» —
Так недаром говорится…

  Любопытствуют крестьяне:

Всюду ль эти кости белы?…
Кровь прольется ль голубая,
Если нож вонзить им в тело?…»

  «Что за черт! — Бертольд воскликнул. —

Поскорей певца ловите,
В кандалы его закуйте!
Эй, скорей! Скорей бегите…»

  Из-за стен огромных замка

Снизу голос вдруг ответил:
«Эй! Бегите, слуги графа,
Да поймайте в поле ветер!

  И напрасно так — не стоит,

Граф вельможный, волноваться:
Ныне нас поймаешь десять —
Завтра нас увидишь двадцать!

  Нас к боям ведет, к победам

Командир великой рати…
Он у нас отважный рыцарь,
Вы же с ним знакомы, кстати…»

  Как сквозь землю провалился

Тот певец — следа не стало…
А Бертольд сидел и думал,
И тихонько прошептал он:

  «Он у нас отважный рыцарь» —

Вот всего восстанья корень!
Но его забавам злобным
Положу конец я вскоре!»

  Он к себе двух самых верных

Слуг покорных вызывает
И к поэту с порученьем
Прямо на дом посылает:

  «От меня ему скажите:

Помню я еще доныне,
Как его прекрасной песней
Утешался на чужбине.

  И теперь вот я желаю

Заплатить ему сторицей —
Я дарю ему прекрасный,
Лучший дом в моей столице.

  Пред его большим талантом

Преклоняюсь я покорно,
И его намерен сделать
Я певцом своим придворным.

  У меня его, скажите,

Ждут почет, богатство, слава,
Только должен он оставить
Все опасные забавы!»

  Слуги выполнили точно,

Быстро это порученье,
Принесли они поэту
В графский замок приглашенье.

  Он приветливо промолвил:

«Я прошу у вас прощенья,
Что не вышел вам навстречу —
Болен уж не первый день я.

  Что ж, прошу — садитесь, гости!»

Все по-прежнему стояли
И немедленно поэту
Речи графа передали.

  Он с усмешкой слушал речи

Соблазнительные эти
И, когда они замолкли,
Так спокойно им ответил:

  «Передайте господину:

Платы я не принимаю!
Если что-нибудь дарю я,
То назад не отнимаю.

  Я ему его богатства —

Пусть он вспомнит — заработал!
Очень я о том жалею,
Лучше бросил бы в болото!

  Нет! Из рук его вовеки

Громкой славы не возьму я!
Могут дать такие руки
Славу лишь одну худую!

  Золотых венков не надо,

С ними счастья не добуду,
Буду золотом увенчан —
И поэтом я не буду!

  Не поэты те, чьи мысли

Вольно не живут на свете, —
Их опутали навеки
Золотые эти сети.

  Не поэт, кто забывает

О страданиях народа,
Золотыми кандалами
Он сковал свою свободу.

  Вы пойдите и скажите:

Не боюсь я графской мести!
И пока я жив, до гроба
Не сложу оружья чести!»

  И вернулися обратно

Слуги в замок и сказали:
«Так и так поэт ответил,
Мы напрасно убеждали…»

  И вскипел Бертольд, услышав

Слово гордого ответа,
Снова слуг он посылает
Уговаривать поэта.

  «Передайте слово в слово:

Пусть опомнится, покуда
Я терплю, и передайте —
Больше я терпеть не буду!

  Если он стихи не бросит

И восставших не покинет —
Я его в тюрьму отправлю,
Пусть он там, проклятый, сгинет!..»

  И спешат к поэту слуги,

Вот они у цели скоро.
Слуги ближе, слуги слышат
Мандолины переборы.

  Заглянули в окна слуги,

Видят — общество большое,
Все сидят вокруг постели
Молчаливою толпою.

  Третий день лежит поэт наш,

Сокрушенный злым недугом,
Вкруг него сомкнулись люди
Тесным и печальным кругом.

  А поэт или играет,

Или пишет торопливо,
Раздает народу песни…
Слуги входят молчаливо.

  Сразу вышли все из дома,

Лишь один поэт спокойно
Посмотрел на слуг Бертольда,
Поздоровался достойно.

  Молча слушает угрозы,

Улыбается при этом…
Слуги кончили. Певец их
Угостил таким ответом:

  «Передайте господину,

Что поэт готов в дорогу,
Пусть еще двух слуг, скажите,
Он пришлет вам на подмогу.

  Не могу я встать с постели,

Графу вы передадите…
Вам нести меня придется
В новую мою обитель.

  Но останусь я свободным

В глубине сырой темницы —
Думам вольным нет на свете
Ни заставы, ни границы!

  Слово вольного поэта

Не запрете вы в темнице,
Полетит оно по свету,
Полетит крылатой птицей!

  Грусть, тоска со мною будут,

И от общества такого
Втрое крепче станет сила
Поэтического слова!

  Если цепи и найдутся,

Чтоб мое сковали слово,
Звон их будет громче речи,
Громче языка любого.

  От родимого народа

Не услышу я упрека
В день, когда в темницу вами
Вуду брошен я жестоко!..»

  В тесной каменной темнице,

За решеткой долго жил он,
За народ без сожаленья
Тихо голову сложил он.

  Но остались на свободе

Те потомки молодые,
Что в наследство получили
Эти песни огневые.

  Наступил конец терпенью,

И убили графа люди,
Угнетенья и неволи,
Люди думали, не будет.

  Но осталось от Бертольда

Молодое поколенье,
Юный граф принял в наследство
Гордость, золото, именья…

  А борьба не прекратилась

До сих пор в родимом крае,
И сейчас она ведется —
Страшная и затяжная.

  Живы графские потомки,

Всюду тюрьмы воздвигают,
А наследники поэта
Слово правды закаляют.

  Слово правды призывает

Добывать на счастье право.
Беспощадна эта схватка,
Хоть она и не кровава!

  И когда трубой победы

Боевая песня грянет —
Сказка старая замолкнет,
Правда новая настанет…