Повести л-ских писателей

Пока мы отслеживали бегство Закирова с территории ФСБ, Даша Кожемякина, брошенная нами у порога магазина «Лакония», надела шлем и рюкзак с распечатками, заперла дверь магазина, отцепила велосипед от водосточной трубы, оседлала его и успела докрутить педали до нужного адреса. По нужному адресу, напомню, живут владельцы «Лаконии». В их число (равное двум) входит Тайна Лайтинен, главная финская специалистка по мыслям Владимира Вернадского и большая любительница стикеров с выдрами.

Напомню также, что на этой отметке, летом 2020-го, мы уже в другой эпохе. Инерция времени, выталкивающая нас в настоящее, тут заметно слабей, и снова можно немного расслабиться. Но только немного. Эта новая эпоха ближе к нашей, но всё же не наша. С каждой нашей секундой и это прошлое густеет, сжимается, его давление растёт, и надо быть начеку, чтобы успеть разглядеть всё, чего требует наша история.

А требует она в первую очередь, чтобы мы посмотрели глазами Даши на вечерний город. Не то чтобы Даша обращала на город много внимания, пока крутила педали. За год взрослой жизни в Хельсинки она исколесила-исходила его центральные районы, и теперь ей хватило одного взгляда на карту, чтобы в голове начертился велосипедный маршрут от «Лаконии» до улицы Карьяланкату. Она следовала этому маршруту почти на автомате, прокручивая в своей цепкой молодой памяти детали звонка про Болонью. И всё же иногда – у светофоров или на самых резких поворотах – она видела город во все глаза, и город был таким, каким никогда не бывал прежде.

Миру вокруг Даши как будто подкрутили резкость и интересность и поставили фильтр, усиливающий истинную природу вещей. Летние прохожие, казалось, не по-летнему встревожены; те немногие, что были в масках, озирались, как персонажи антиутопии. Трамваи на проспекте Маннергейма неслись один за другим к месту общего сбора для получения новых, чрезвычайных распоряжений. Бетонные соты гостиницы «Скандик», всегда напоминавшие Даше Россию, ещё больше напоминали Россию. В каменном прямоугольнике ворот оперного театра вдруг засквозило что-то древнеегипетское, а в самом театре – нечто футуристическое. Деревья в парках разом подросли. За шестигранными колоннами в тоннеле под железной дорогой ждали своего часа если не дементоры, то как минимум русские шпионы из Солсбери, готовые распылить яд. Книги, выставленные в витрине маленького букиниста на Котканкату, казались вовсе не случайными. Даша притормозила даже, чтобы удостовериться, правда ли там стоят бок о бок Saatana saapuu Moskovaan и Mästaren och Margarita, то есть финский и шведский перевод главного булгаковского романа. И они реально-буквально там стояли! На обеих обложках был чёрный кот, причём на финской – чёрный кот в бабочке и с пистолетом.

Даже небо было какое-то новое. Пёрышки вечерних облаков казались хрупкими, словно их нарисовали на тоненьком стекле.

И стоит ли удивляться, что квартира владельцев «Лаконии» после такого пути оказалась прямо под крышей. Она занимала всю мансарду небольшого трёхэтажного дома, который без мансарды я бы назвал двухэтажным. Вход был со двора, засаженного кустами роз и сирени. Даша влетела в этот двор сквозь арку/подворотню, соскочила с велосипеда и, ни к чему его не пристегнув, набрала код на замке единственного подъезда.

Через несколько секунд она уже стояла, тяжело дыша, на верхней площадке, у двери квартиры с табличкой Laitinen/Pasquier. Вторая фамилия на табличке принадлежала бельгийцу Франсуа, мужу Тайны и второму хозяину «Лаконии». Даша поднесла руку к звонку, но в последний момент отдёрнула. У Тайны с Франсуа, вспомнила Даша, маленький ребёнок. Вроде бы даже очень маленький, зимой родился. Лучше тихонько постучать в дверь.

Она постучала. Сняла шлем. Почувствовала, что прядь волос выбилась из хвостика и теперь липнет к потной щеке.

Но поправить эту прядь не успела. Щёлкнул замок. Дверь, лишённая глазка, приоткрылась на несколько сантиметров.

– Darja?.. – тихо сказала Тайна, не показываясь.

– Да, это я! – шепнула Даша (естественно, по-фински). – Привет! Извини ещё раз, что так поздно!

Дверь неуверенно распахнулась. В нос Даше ударил запах мыла и чего-то съедобного, но неаппетитного. Тайна стояла у порога босая, в серых велосипедках и застиранной голубой футболке. На футболке желтела буква «У», обрамлённая венком. Под буквой «У» угадывались малопонятные слова COGNOSCERE DOCERE ERUDIRE и чуть более понятные слова V. N. Karazin Kharkiv National University.