Повести о Бочелене и Корбале Броче. Часть вторая

"Скоро все умрут!" Она закашлялась, подавившись, и выплюнула осколок бедренной кости.

Позади буря добралась до берега, в воздухе раздавался вой. Ведьма Хурл помедлила на подъеме, увидев Спендругль. Лишь одно окно ярко светилось - окно далекой башни. "Моя башня! Моя крепость!"

Что за чудная ночь резни ждет их всех!

- Идем на пляж, - пояснял Якль, - но еще на уступе сворачиваем. Еще две сотни шагов по козьей тропке над берегом. Там есть спуск на уединенную полоску песка.

- Как скажешь, - отозвался Шпилгит. Он замерзал, сжимающие лопату руки немели. Почти стемнело, ветер стал яростным и что есть сил налегал на двоих ходоков. Опустив голову, чтобы защититься от почти горизонтальных брызг мелкого дождя, Шпилгит брел на шаг позади Якля.

Затем, на полпути по тропе над морем, Шпилгит услышал возглас мертвеца, увидел, что тот пошатнулся.

Старуха с всклокоченными волосами вдруг оказалась перед ним, визжа и загребая воздух скрюченными, будто когти, пальцами.

Шпилгит замахнулся лопатой; раздался гулкий звук, когда плоскость штыка врезалась в лоб старухи, словно молот о наковальню. Удар заставил ее полететь в кусты между тропой и берегом.

- Боги подлые? Кто это?

Якль подошел, они вместе пялились в густое переплетение веток. - Убил ее?

Шпилгит облизнул губы, сердце колотилось груди. - Не знаю. Она напала!

- Видел ее прежде?

- Нет, поклясться готов. А думал, что знаю здесь всех.

- Возможно, пришла с моря. Еще одно крушение.

Шпилгит прерывисто вздохнул. - Полагаю...

- Теперь ты убийца, Шпилгит.

- Нет, нет. Это был несчастный случай. Это была самозащита.

- У нее хилые ручонки, а у тебя лопата.

- Она напала, идиот. Ты сам видел.

Якль пожал плечами в темноте. - На меня она не нападала. Но ведь я не сборщик налогов, верно?

- Ладно, давай заканчивать. Мы, может быть, прервали некий кошмар, хотя я начинаю думать - до конца еще далеко. Не смотри так, я невиновный человек.

Промолчав, Якль двинулся дальше, Шпилгит торопливо пошел следом.

Хордило лежал и смотрел, как она одевается. - Так не будет, - сказал он. - Ну, я к тому, что ты была хороша и так далее, но я сыт женами по горло.

Птича Крап глянула на него мельком и втиснулась в стеганый комбинезон с обнажающим грудь разрывом. - А я думала, ты не был женат.

- Именно, и пусть так и остается.

Она встала к нему лицом. - Я была хороша, вот как?

- Я так и сказал, но не принимай слова близко к сердцу.

- Не приму, и знаешь почему? Ты не был особенно хорош. Ты такой волосатый, что мне казалось - я катаюсь с псом.

Хордило скривился. - Так и знал.

- Что знал?

- Что ты захочешь воткнуть в меня пару ножей, ведь я не запал. Но оскорблениями делу не поможешь. Может, на миг-другой, но не надолго. К тому же бабы любят псов, мне ли не знать? Итак, - подытожил он, - не сработало.

- Итак, - смотрела на него Птича, - ты получил ответы на все вопросы.

- Получил ответы на вопросы, что гораздо лучше, чем ответы без вопросов, ведь это пустая трата времени. Ну. Если у тебя тоже есть вопрос, я дам ответ, если вопрос стоящий.

- Нет вопроса, - сказала она, поднимая оружейный пояс. - В отношениях приходит миг, когда слова и сама речь остаются в прошлом. В головах мужчины и женщины все вопросы растворяются среди серой бесформенной дымки. Само время кажется иллюзией. Дни и ночи сливаются, вперед и назад, вверху и внизу, сейчас и тогда - всё пропадает в болоте бесцельного бытия. - Она отвернулась к двери. - Мы достигли этого мига, капитан.

- Я не дурак.

- То есть?

- Ты выйдешь за дверь и тихо ее закроешь, и прижмешься к стенке, и слезы побегут по щекам. Потом ты глубоко вздохнешь и найдешь где-то глубоко внутри решимость идти дальше, одинокая, брошенная и отвергнутая. Но честно говоря, что тебе еще остается? Разбитое, раненое сердце исцелится... лет через десять или двадцать. Так ведется у женщин и, знаешь ли, тем хуже. А у мужчин кожа толще и, знаешь ли, это естественно. От природы.

- Откуда ты такое узнал?

Он пожал плечами, сел и потянулся за штанами. - Все написано на твоем милом личике.

Она открыла дверь и вышла в коридор. Услышала, как лязгает замок, и поспешила вниз. "Боги, когда женщине нужна выпивка сразу после секса, это дурной знак для всех".

На полпути она услышала стук другой двери и обернулась. Из двери высунулась юная женщина, по всем приметам дочка Феловили. - Кто там? - прошептала женщина, спеша к ней.

- Очень уместный вопрос, - отозвалась Птича. - Ты про кого?

- Здоровенные мужики идут по улице. И баба. Твои друзья?

- Здоровенные?

- Великаны!

Птича оттолкнула ее и побежала наверх. Пнула дверь Хордило. - Ты был прав! Я люблю тебя. Я хочу тебя. Давай поженимся! Найдем лачугу за городом, где сможем укрыться и любить друг друга до конца дней!

Хордило стоял, вцепившись в пояс. - Лачугу? Где-то далеко? Уединенную, частную, где никто нас не побеспокоит? Похоже на мою ферму. Не был там с самого... ну, давным-давно. - Он улыбнулся. - У кого тут все ответы?

- У тебя! - вскрикнула она, упадая в объятия.