Повести о карме

5 «Да не ёрзайте вы!»

– Завтра явитесь сюда в час Зайца.

– Да, Сэки-сан.

– Кента продолжит работать с вами.

– Да, Сэки-сан.

Спина зудела и горела, словно её исхлестали крапивой. «Не пить саке, – повторял я про себя. – Не ходить голым под солнцем. Тёплая ванна по вечерам. Тёплая, не горячая!»

Наставления громилы отличались краткостью.

– Будете ходить каждый день, пока Кента с вами не закончит.

– Да, Сэки-сан.

«Как долго это продлится?» – хотел спросить я, но не решился.

– Месяц. Может, полтора, – ответил старший дознаватель.

Вне сомнений, он читал мои мысли.

– Кента – это не всё. С завтрашнего дня вы присту̀пите к своим обязанностям. Вы ещё пожалеете, что явились сюда. Вам всё ясно, младший дознаватель Рэйден?

– Да, Сэки-сан! Благодарю, Сэки-сан! Это честь для меня!

Служба в городской страже, которой я ещё недавно желал всем сердцем, показалась мне сущей ерундой – как если бы щенку предложили стать не сторожевым псом, а тигром!

Драконом.

Младшим драконом.

– Архивариус Фудо введёт вас в курс дела и сообщит много полезных сведений. Или вы надеялись, что будете прохлаждаться в подвале до конца лета?

– Ни в коем случае, Сэки-сан!

Прохлаждаться? Уй, жжётся-то как!

– Слушайте Фудо. Слушайтесь Фудо. По окончании занятий я приму у вас экзамен. Я вас наизнанку выверну!

– Я оправдаю ваше доверие!

– Не сомневаюсь. Иначе вы пожалеете, что родились.

– Дозволено ли мне задать вопрос?

– О вашем отце, полагаю?

Он видел меня насквозь.

– Да, Сэки-сан.

Лицо Сэки Осаму сделалось брюзгливым. Ну да, воспоминания о запахе нужника. Я уже знал это выражение. Надо будет тоже научиться так смотреть на собеседника.

– Вам известно, что в случае фуккацу женщина, занявшая мужское тело, по закону считается мужчиной? Молчите, я и так вижу, что неизвестно. Если в фуккацу не было состава преступления, а также если власти сочтут это полезным, новый мужчина может продолжить свою прежнюю службу. Да, сокрытие фуккацу – серьёзный проступок. Но приняв во внимание ряд обстоятельств…

Я затаил дыхание.

– В том, что произошло вчера, я склонен усмотреть знак свыше. Ваш отец задержал преступника и спас сослуживцев от случайной смерти через принудительное фуккацу. Достойный поступок, в страже нужны такие люди. Пусть ваш отец зайдёт завтра к секретарю нашей службы.

– Для чего?

– К его имени будет добавлено уточнение «футари-мэ». Ваш отец может сохранить это в тайне. Мы не настаиваем на публичности.

«Футари-мэ» – «второй человек». Такое обозначение добавляли к именам тех, кто принял имя и обязанности человека, чьё тело занял. Выходит, отца не уволят? Не накажут? Не сошлют на дальние острова?

Теперь он не бабушка! Теперь он отец!

Хотя и бабушка тоже.

– Ваше великодушие, Сэки-сан…

– Да не ёрзайте вы! На вас больно смотреть. Без зеркала вы всё равно не увидите, что с вами сделал Кента. Тем более что там лишь контурный набросок. Желаете взглянуть, как будет выглядеть ваша спина, когда Кента закончит?

Сэки Осаму усмехнулся. Встал, спустил с плеч верхнее кимоно. Спустил нижнее. Повернулся ко мне спиной.

– Любуйтесь, младший дознаватель.

Переливаясь всеми цветами радуги, могучий карп поднимался против течения по спине Сэки Осаму, от поясницы к затылку. Было видно: карп упрям. Такой обязательно станет драконом.

6 «Моя фамилия Торюмон»

Небо затянули тучи. Ветер трепал их, будто пёс тряпку. День превратился в вечер, напомнив мне о дне похорон бабушки Мизуки. Не хотелось думать, что сегодня в каком-то смысле она умерла во второй раз.

Настоятель Иссэн поднял лицо к небесам. Сморщился, чихнул. Похоже, старик устал. Ладно, я его надолго не задержу.

– Наставник! Вы позволите задать вам вопрос?

– Спрашивай.

– С лекарством ошиблась дочь аптекаря. Аптекарь продал его моему отцу. Отец дал его матери. Почему виноват только мой отец? Почему он – убийца?! А как же остальные?

Я представил бабушку в теле Теруко-тян и содрогнулся. Представить бабушку в теле аптекаря Судзуми мне не удалось, как я ни старался.

Монах долго молчал.

– Темны пути кармы, – наконец ответил он. – Мы блуждаем в них, как в тумане. Большего я тебе не скажу. Твой отец дал Мизуки-сан отраву. Споткнись он, разбей флакон, разлей лекарство на пол – и убийства бы не произошло. В Чистой Земле виновен он, и только он.

– Это несправедливо!

– А с чего ты взял, что судьба справедлива?

Я качнулся к Иссэну:

– Наставник! Вы знаете всё на свете!

– Не всё, – вздохнул старик. – Пожалуй, что и ничего.

– Скажите, мой отец попал в ад? Как убийца?!

Монах пожал острыми, как у кузнечика, плечами.

– Тогда что же нам делать?

– Надеяться, – тихо ответил Иссэн.

– На что?!

– Будда Амида милосерден. Временами его милосердие нам непонятно, но это всё же милосердие. Надейся, мальчик. Это зонт, который прикроет тебя от дождя.

– Дырявый зонт!

– Лучше, чем никакой. А крыши в дождь нам никто не предлагает.