Повести о карме

Бывший Акайо, ныне Весёлый Пёс, был пузатым коротышкой. Насмерть испуганный вторжением, он отполз в угол, отгородился от нас задранным вверх краем циновки. Глазки бедняги вылезли из орбит, щеки залила нездоровая краснота. Голый, в одном хлопковом фундоси[41], он выглядел жалким и пришибленным.

— Одевайтесь! — велел я.

— Н-не могу…

— Это ещё почему?

— З-забрали…

— Что забрали?

— Одежду. Всю од-д-д… Одежду забрали.

— Зачем?

— Б-боялись, что я сб-бегу…

Я повернулся к досину:

— Акайо заикался?

— Нет, — сразу ответил Хизэши. — Я точно знаю.

— Кто? Кто боялся, что вы сбежите?

Я давил на бродягу, не давая ему опомниться.

— Эта ж-ж-ж… Эта женщина. Велела сидеть вз-з-з…

— Взаперти?

— Да. Я хотел на д-двор…

— И что?

— Её слуги… Они т-такие сильные! П-п-п… Принесли мне горшок.

— Вас били? Пытали?

— П-поили…

— Что?!

— П-поили саке. Много саке! Она гов-в-ворила: спи, п-пьяница. Не буянь, не шуми. Б-будешь смирным, награжу. Что ты орёшь? Своего с-счастья не понимаешь, дурак. Заживёшь в т-тепле, в сытости. Спать с тобой буду, б-баловать. Хватит, мол, под заборами в-в-в… Валяться хватит.

— Она — это жена Акайо?

— Эта ж-женщина… Да, жена!

Допрос меньше всего походил на официальный, каким его описал мне архивариус Фудо. Ничего, сейчас главное — вытащить побольше сведений. По правилам мы его допросим позже.

— Вы знакомы с торговцем Акайо?

— Корзины ему н-носил. Перед лавкой землю мёл, водой б-брызгал. Он меня к-к-кормил, денег давал. В этот раз не дал, сказал: зап-платит позже. Я его встретил, говорю: п-плати, а?

— Где вы его встретили?

— В переулке.

— Сандзютора?!

— Д-да.

Обращаясь ко мне, бродяга забывал про «господина», но тут я не настаивал. Кажется, Весёлый Пёс вообще не понимал, кто я такой. Отвечает, и ладно.

— Что было дальше?

— Он шёл из харч-ч-ч… Из харчевни. От него п-пахло выпивкой. Я ему: Акайо-сан, вот вы пили, а я нет! Я т-тоже хочу! Дайте денег, а? Или угостите, что ли?!

Бродяга разгорячился, перестал заикаться:

— Он заругался, толкаться начал. Ты, кричит, собака, грязные ноги! А я ему: на себя посмотрели бы? Тоже мне к-князь! Вон пузо до земли свисает… Отъели пузо, а бедному человеку медяка жалеете! Он меня толкнул. А я его толкнул. А он меня! Я упал…

— И что?

— Ничего. Головой ударился, всё кру́гом пошло. Стою, смотрю: кто-то лежит, мёртвый. Кто лежит? Почему мёртвый? Не разобрать. Очнулся уже здесь, в доме. Ноги, видать, сами принесли. А они меня взяли и заточили!

— Ноги?

— Слуги! Им эта женщина велела. Говорит: муж ей нужен. Кормилец. Обещала помочь…

— В чём?

— Торговле обучить грозилась. Мол, заживу с ней лучше лучшего. Саке, говорит, хочешь? А я чую: вроде я, а вроде не я. Ну, не до конца я. Только саке всё равно хочу…

— Это вы кричали? — вмешался досин. — Вчера?

— Что к-кричал?

— Это я! — Хизэши довольно точно передразнил бывшего торговца. — Я!

— Ага. Напоминал с-себе, что это я. На руки гляну, на н-ноги… Не я! Вот и напоминал, чтобы не з-з-з… Чтобы не забыть.

3 «Вы слишком добры к людям…»

— …Разобрались с делом?

— Да, Сэки-сан!

От гордости меня прямо-таки распирало. Своё первое дело я не только не провалил, а завершил в течение дня, и завершил, можно сказать, с блеском! Дознание провёл по всей форме. Факт фуккацу подтверждён. Все обстоятельства ясны. Протокол составлен.

Чего ещё?

— Докладывайте.

На сей раз ждать в приёмной не пришлось. Сэки Осаму сразу пригласил меня в служебные апартаменты. Мигеру потащился за мной, и никто не остановил безликого. Восседая на помосте, старший дознаватель выглядел вполне доброжелательным, что случалось с ним нечасто.

Я приступил к докладу.

— …пятеро свидетелей: Умеко, жена торговца, его старший сын. Двое завсегдатаев харчевни, в которой они часто пили вместе с Весёлым Псом. Ючи, хозяин харчевни. Весёлый Пёс, он же Тору из Доси, факт фуккацу не отрицал. Но, желая удостовериться, я сравнил показания…

— Он ответил на все вопросы? Никто не уличил его во лжи?

— На два вопроса подозреваемый не ответил. Он не помнил, когда пил со свидетелями в последний раз. Сказал, что пил каждый день и вокруг была уйма людей. Но в лицо свидетелей узнал.

Сэки-сан хмыкнул.

— Какой был второй вопрос?

— Один из свидетелей попросил подозреваемого вспомнить смешную историю, которую тот рассказал ему три дня назад. На что подозреваемый ответил, что он рассказывал множество разных историй и не знает, о какой идёт речь. Он начал пересказывать некоторые — и в конце концов свидетели сказали: «Да, вот эта самая!» Но это могло быть и простым совпадением.

— История и правда была смешная?

— О да!

Мне не удалось сдержать улыбку.

— Если она короткая, расскажите.

Надо же! Никогда бы не заподозрил, что старший дознаватель Сэки — любитель посмеяться.