Повести. Рассказы

Напряженно слушал Георгий Федорович, и ему казалось, что это все еще продолжается вчерашний митинг, только слышит его теперь вся страна. Партия и правительство всенародно говорят спасибо старому экскаваторщику Падалке Александру Ивановичу, старейшему инженеру Николаевскому Николаю Николаевичу, молодым механизаторам Петру Верещаке, Павлу Старицыну, всем говорят и каждому в отдельности…

21

На этом можно бы и закончить рассказ о Бормотове, но спустя несколько дней после митинга мне опять довелось встретиться с ним. Дело в том, что Георгий Федорович собирался по своим делам ехать в село Обильное, в совхоз, а мне давно хотелось побывать там, посмотреть, как работает на полях кубанская вода, посмотреть село с таким громким названием.

Обильное и в самом деле хорошее село, не зря его так назвали: зеленое, чистое, с добротными домами, празднично покрашенными в белое с салатным или в белое с розовым. Ни камыша, ни соломы на крышах не увидишь — все шифер да железо.

Правда, так теперь дела обстоят не только в Обильном. И старинные кособокие хатенки, и сараеподобные клубы уходят в историю. Если они и есть еще где-нибудь, то выглядят среди новостроек сиротливо и архаично, ждут своего конца. В колхозах и совхозах строят не клубы, а Дворцы культуры. И школы, детские сады, магазины, кафе, поликлиники строят красиво, со стеклами во всю стену, чтобы солнцу по утру было во что смотреться, перед чем прихорашиваться спросонья. Строят в наших селах, не жадничая. Ищут хороших архитекторов, скульпторов, художников.

…В двухэтажной конторе совхоза было пустынно и тихо. Похоже, все разъехались по делам: кто по фермам, кто по полям.

В приемной директора секретарша, глядя на нас вопросительно и с неприязнью, сказала:

— Иван Степанович ушел обедать. Водил иностранную делегацию, заморился.

Мы решили дать отдохнуть директору и пошли гулять, объяснив секретарше, кто мы такие.

Вернулись в контору через час. Давыдова еще не было.

— Может, в поле уехал, — сказала секретарша, — или опять… то делегация, то комиссия — дохнуть человеку совсем некогда! И вы, наверно, изучать, опытом делиться?

Она все-таки позвонила директору домой, сказала: «Приехали из Ставрополя два товарища».

Я увидел Давыдова еще в коридоре. Вид у него был усталый, должно быть, прилег отдохнуть, а мы его подняли. Мне стало неловко, надо бы еще часок посидеть в садике, полюбоваться первыми расцветшими тюльпанами, яркой зеленью молодых розовых кустов.

На груди Давыдова поблескивала Золотая Звезда Героя Социалистического Труда. Должно быть, он и в самом деле до обеда водил какую-то делегацию, показывал свое обширное хозяйство и устал. Точнее сказать, истомился показыванием. Не по душе, вероятно, ему эти «парады».

Увидев Бормотова, он облегченно вздохнул:

— Ты-то мог бы приехать прямо ко мне домой. Секретарь говорит, товарищи из Ставрополя, ну, подумал я, опять не дадут работать. Чудак ты, Георгий Федорович. Посидели бы, чайку попили.

— Не чаевничать приехал, по делу.

— Государственные дела — и те, бывает, решаются за чаем, а не то что нашего масштаба.

— Верно. А нам все-таки лучше на полях разбираться. Со мной приехал… — И Георгий Федорович представил меня Ивану Степановичу.

Мне подумалось, зря он назвал мою профессию, сказал о моем намерении писать о мелиораторах. Подумалось, начнет Давыдов «давать интервью», не получится живого разговора.

К счастью, мои опасения оказались напрасными. Иван Степанович, словно поняв меня, сказал:

— Значит, вы хотите, как говорят степняки, до самой воды докопаться? Хорошо. Поедем в поля, все увидите сами. Там и поговорим, там и ответим с Георгием Федоровичем на ваши вопросы. Вы согласны?

В машине Георгий Федорович с интересом спросил у Давыдова:

— Ездил в Москву?

— Ездил.

— Получилось что-нибудь дельное?

— Да как сказать…

Иван Степанович повернулся ко мне:

— В нашем колхозе будет четыре с половиной тысяче гектаров поливных земель. Это уже само по себе — огромнейшее хозяйство. Ведущая отрасль у нас — племенное птицеводство, да к ведущей-то прибавляются и сопутствующие: животноводство, полеводство и другие. Тысяча триста гектаров будут поливаться «Фрегатами» — высокопроизводительными машинами. Чтобы вести это хозяйство, нужна хорошая служба технического обслуживания, нужны грамотные, знающие дело механизаторы. А где все это взять? И где взять деньги, жилье для механизаторов, которые придут к нам работать? С ними явятся семьи, значит, понадобятся новые детские сады, школы. Вот я и ездил в наш главк в Москву, просил денег, просил разные фонды. Кое-что дают, кое-что обещают, но мало. Мало! Сейчас бы развернуться! Чтоб с каждого поливного гектара брать по пятьдесят — шестьдесят центнеров пшенички, а тут…

Иван Степанович безнадежно махнул рукой, тяжело вздохнул.

— Хочешь, я тебя обрадую? Только по секрету, — сказал Георгий Федорович.

Иван Степанович поднял брови:

— Интересное дело — обрадует по секрету! Ладно, давай хоть по секрету, — добавил смиренно.