Повести, рассказы, миниатюры

– А, это ты, бродяга, – Юра, привыкший к постоянным пропажам Джима, с сарказмом спросил его: – Ну и где тебя носило, друг? – В ответ собака заскулила.

– Ну да, конечно, изголодался, наверное, сейчас тебе витамины нужны, а как же? Понимаю, понимаю, пойду посмотрю, что там есть для тебя, – и зашёл внутрь дома поискать остатки обеда. Набрав куриных костей, немножко хлеба, предусмотрительно замоченного в кефире, разложил это всё перед собакой, но она отвернула морду и залаяла.

– Ишь ты какой привередливый, так тебя ещё и кормят там, это ты хорошо устроился, завидую. Когда-то и меня кормили, поили, сорочки гладили, любили, но я не ценил, а теперь поздно. – Джим приподнялся на передние лапы, залаял.

– Ну тебя, расфуфырился, вот возьму сейчас и позвоню Тане, попрошу извинения, и всё будет как раньше. – Джим лёг на живот и заскулил.

– Ах ты хмырь, скулишь, можно подумать, понимаешь человеческий язык, не позвоню я ей, виноват я, виноват, нет мне прощения. – Джим снова залаял и стал скрести доски передними лапами на веранде.

– Что-то ты непонятный сегодня, не ешь, не пьёшь, лаешь беспрестанно, ну тебя в баню, пойду посплю немного.

Зайдя в дом, Юра заметил странный предмет на полу, подойдя ближе, он взял его, им оказался женский шарфик. Как он тут оказался, подумал Юра, странно, получше присматриваясь своими близорукими глазами. Он узнал его – это был его подарок Тане на день рождения несколько лет назад, от него пахло ее любимыми духами J'adore Dior, которые он также подарил вместе с шарфиком. Сомнений не было, это был Танин шарфик, но откуда он здесь взялся, как он сюда попал? Джим, – осенило Юру, это он принёс его сюда, значит, всё это время он бегал к ней.

– Джим, – строгим голосом позвал он, – Джим, ты где, иди сюда сейчас же. – В дверях показалась голова собаки, она смотрела на Юру своим умным взглядом и выжидающе молчала. – Ты принёс? – строго спросил Юра. – Ты был у Тани? – Джим смотрел и молчал. – Ну как она там поживает? Что же ты молчишь, эх ты, друг человека, – с комом в горле сказал Юра.

За окном вечерело, слабая лампочка тускло освещала комнату, телевизор был выключен, только чайник посвистывал на кухне, нарушая тишину унылого одиночества. Закутавшись в старый, но тёплый плед, Таня сидела на диване с полицейским романом в руках, она устала его читать, сюжет оказался настолько неинтересным, что её постоянно клонило ко сну. В последнее время на её красивое лицо пала тень грусти, она постоянно вспоминала Юру.

Напившись пьяным в гостях у друзей, Юра шёл рядом с ней нетвёрдой походкой, и она его слегка придерживала, чтобы он случайно не свалился. Но, хохорившийся, как бойцовый петух, подняв указательный палец вверх, он её уверял:

– Думаешь, это ты меня поддерживаешь? Так вот что, я вас уверяю, ma chеre petite dame, это я вас веду домой!

– Разумеется, ты меня ведёшь домой, monseigneur, только под ноги смотри, кто бы сомневался.

Чайник на кухне уже не свистел, а просто надрывался, наконец, очнувшись от меда воспоминаний, она пошла на кухню заварить себе чая. Не успела протянуть руку к кухонному шкафу, чтобы снять заварку, подаренную на днях подругой, приехавшей из Индии, как зазвонил телефон, ей пришлось оставить чай и идти к телефону. Только она подняла трубку, как услышала, как кто-то скребётся в дверь. С телефоном в руке она отворила дверь и впустила собаку, беспрерывно подпрыгивающую с виляющим хвостом. Почесав за ушком Джима, она вспомнила про телефон и сказала:

– Алло, я вас слушаю.

– Добрый вечер, здравствуй, Таня, это я, Юра. Джим у тебя?

– У меня, – сухо.

– Таня, – немного помолчав, – он твой шарфик принёс, можно я его тебе занесу?

– Можно.

– Таня, Танечка, я прошу тебя, не бросай трубку, я извиняюсь перед тобой, я был просто мерзок, сам себе противен, прости меня, грешного, если можешь, ты меня слышишь?

–Да, слышу

– Можно, я с чемоданом приду? – Долгая тишина в трубке.

– Приходи с чемоданом.

В конце коридора, в маленькой комнатушке с надписью на двери «Бенедиктов В. В.» сидел невысокий лысый человек, погружённый в ворох бумаг, и что-то усиленно считал, грызя конец карандаша. Он был так занят своими счётами, что не заметил, как в дверь проскользнула тонкая фигура молодой официантки.

– Вениамин Владимирович, там клиентка разбушевалась, заведующего требует.

– Опять она?

– Она самая!

Бенедиктов тяжело встал из-за стола, было видно по его недовольному виду, что отрываться от важной работы и идти разбираться с недовольным клиентом ему было совсем некстати, тем более что он знал, кто это. Посреди зала стояла красивая дамочка с карими глазами, которые метали гром и молнии. Увидев заведующего, она ледяным голосом заявила:

– Очень недовольна вашим заведением.

– Да, а что-то случилось? – с делано-наивным выражением лица спросил Бенедиктов.

– Случилось, украли мою кофточку!

– Вы уверены в этом?

– Что значит уверена, я всегда уверена, когда что-то говорю, – выдержав театрально-актёрскую паузу, продолжая: – Я её забыла здесь на стуле.

– Вашей кофточки здесь нет.

– Значит, её украли?

– Возможно, но мы не обязаны следить за одеждой наших посетителей.