Читаем Повести разных лет полностью

Он с удовольствием осматривается вокруг и не сразу замечает, что м-с Дарвин не ушла, а опустилась на скамью возле оранжереи, где сидели садовник и м-р Аллен, и закрыла глаза рукой.

(Топчась вокруг нее.) Миссис Дарвин!.. Дорогая миссис Дарвин…

М-с Дарвин с усилием поднимается, делает несколько шагов по аллее и сразу же возвращается.

М - с  Д а р в и н. Идет Чарлз!

Б р о д и - И н е с. Где? Я не вижу….

М - с  Д а р в и н. Не надо, чтобы он нас видел… (Удерживает его за руку.)

Б р о д и - И н е с (суетится). Но где, где же он?

М - с  Д а р в и н (отступая еще дальше, за теплицу). Он нашел в себе силы, и я не хочу оказаться слабее его…

Около них появляется  Г у к е р.

Г у к е р. Видите? Дарвин!

Б р о д и - И н е с. Он идет сюда?

Г у к е р. Тише! Не надо мешать ему…

Все трое стоят за углом теплицы.

(Возбужденно.) Я плохо вижу… Вы хорошо видите его?

М-с Д а р в и н. Он идет по большой аллее…

Г у к е р. Он уже близко?

М - с  Д а р в и н. Поравнялся со старым кедром. (Всматривается.) Ну конечно! (Смеется тихим счастливым смехом.)

Г у к е р. Что? Говорите!

М - с  Д а р в и н. Жаль, вы этого не видите… С дерева спрыгнули три маленькие белочки и карабкаются по его ногам вверх.

Б р о д и - И н е с. Неужели? Да, да, я вижу! Он гладит их. Гладит и дует на кончики хвостов… Усадил обратно на кедр.

Г у к е р. Идет он сюда?

М - с  Д а р в и н. Он уже почти у самой голубятни.

Г у к е р. Я не помню, где голубятня.

М - с  Д а р в и н. Совсем близко от нас… Но я его больше не вижу… Голуби окружили его таким густым облаком, что он совсем скрылся за ним.

Б р о д и - И н е с. Показался! Хлопнул в ладоши, и облако поднялось в воздух… А один голубь остался сидеть на его шляпе… Кажется, это дутыш с огромным зобом… Берет голубя. Что это? Ага! Выдернул из подкладки плаща нитку… измеряет толщину зоба… Отпустил голубя.

М - с  Д а р в и н. Боже, я вижу его лицо! Это лицо прежнего Чарлза.

Б р о д и - И н е с. Да, да!

Г у к е р. Как я хорошо знаю его! Озабоченное наблюдениями, полное сосредоточенной мысли… Это тот Дарвин, которого мы все любим…

М-с Дарвин удивленно взглядывает на Гукера. Его лицо почти счастливо в этот момент. Неожиданно он выходит вперед.

М - с  Д а р в и н. Что вы хотите сделать?

Г у к е р. Пусть он узнает, что вчера произошло…

М - с  Д а р в и н. Зачем? Зачем?

Г у к е р. Я должен ему сказать… (Идет к Дарвину.)

Дарвин, увидев его, большими шагами идет навстречу.

Д а р в и н (протягивая Гукеру обе руки). Дорогой друг, простите меня! Я написал мелочное письмо, продиктованное мелким чувством… Видите, как можно в себе ошибиться… Мне иногда представлялось, что меня могут опередить, но я воображал, что я обладаю достаточно возвышенной душой, чтобы не обратить на это внимания. Вот я и наказан за самомнение! Пойдемте, я вам прочту письмо к Уоллесу, в котором я уступаю ему первенство. (Хочет повернуть к дому.)

Г у к е р. Так вы не отправили еще это письмо?

Д а р в и н. Нет, я немного не дописал его. Я допишу сегодня. А сейчас я решил: пусть оригинальность моего труда, сколько ее есть, будет утрачена, но я буду трудиться дальше.

Лицо Гукера просияло. Он взглядывает на м-с Дарвин. На ее лице вызов Гукеру и гордость за мужа.

Правда, ведь для науки неважно, кто придумал теорию, важно при ее помощи объяснить все сущее на земле. Это и будет мой долг. Я чувствую, предстоит еще долгая борьба, чтобы всех убедить в том, в чем убедились я и Уоллес. Я не имею права выходить из этой борьбы с целыми боками.

Г у к е р. Позвольте и мне сказать вам. Вчера мы прочли в Линнеевском обществе очерк Уоллеса.

Дарвин удовлетворенно наклоняет голову, м-с Дарвин слушает с негодованием.

И вашу записную книжку, которую вы нам передали в тот вечер, — правда, для иных целей…

М-с Дарвин изумлена. Дарвин растерян.

Ваше первенство в создании теории признано!

Д а р в и н (вид его сосредоточен, почти суров). Вы сделали это? А что скажет Уоллес?

Г у к е р. Отмечено также большое значение труда Уоллеса, пришедшего независимо от вас к тем же мыслям. Если он справедливый и честный человек, в чем у меня нет сомнения, он поблагодарит вас.

М - с  Д а р в и н. Я благодарю вас.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза