Читаем Повести разных лет полностью

М а р ь я  Л ь в о в н а (показывается в дверях, за ней какая-то женщина). Говорите толком.

К у х а р к а. Мне что, я скажу. Господа велели сказать, что они не придут и больше их звать не велят беспокоить.

М а р ь я  Л ь в о в н а. Как это понимать?

К у х а р к а. А так. Вот и вся недолга. (Хищно смотрит на праздничный стол.) А барин, так тот прямо выругался. С таким, говорит, и за стол-то зазорно сесть. Про вашего-то. Мне что, я так и передаю. До свиданьица. (Укоризненно.) Ай-ай-ай!

М а р ь я  Л ь в о в н а (придя в себя). Уходи, уходи, пожалуйста.

К у х а р к а. Ну, ну, не очень. Другой раз в очередь не пущу. (Уходит.)

М а р ь я  Л ь в о в н а  закрывает за ней, возвращается.

М а р ь я  Л ь в о в н а (упавшим голосом). Понимаю. Я думала, мне показалось в очереди, что Анна Ивановна мне не ответила, когда я ей поклонилась. А кто-то совсем отвернулся. И зашипели. И вот теперь… За что? И в такой день.

Опять стучат. Радостно бежит в переднюю.

Конечно. Не может быть, чтобы настоящие друзья не пришли.

Стук открываемой двери. Откашливание. Топот ног.

Г о л о с  М а р ь и  Л ь в о в н ы. Вам что, господа?

М у ж с к о й  г о л о с. Профессор дома?

Ж е н с к и й  г о л о с. Скажите профессору, что пришли студенты.

Г о л о с  М а р ь и  Л ь в о в н ы. Профессора нет дома.

Ж е н с к и й  г о л о с. Неправда!

Д р у г о й  ж е н с к и й  г о л о с. Он дома, он прячется, господа.

М у ж с к о й  г о л о с. Какое ребячество!

Д р у г о й  м у ж с к о й  г о л о с. Какая низость!

Все разом показываются в дверях, оттеснив Марью Львовну. Д в о е  с т у д е н т о в, д в е  с т у д е н т к и.

М а р ь я  Л ь в о в н а (проталкиваясь в столовую). Господа, я не понимаю. Что вы хотите? А вы куда?

П е р в а я  с т у д е н т к а (заглядывает в кабинет). Действительно, его там нет.

В т о р а я  с т у д е н т к а. Ну ничего, мы подождем. (Садится.)

П е р в ы й  с т у д е н т. Разумеется.

М а р ь я  Л ь в о в н а (возмущенно). Вчера нас обыскивали матросы…

В т о р а я  с т у д е н т к а (презрительно). Их обыскивали!..

М а р ь я  Л ь в о в н а. Но они не были и наполовину столь развязны и грубы, как вы, молодые люди. Что с вами?

П е р в а я  с т у д е н т к а. Рассаживайтесь, господа. Мы во что бы то ни стало его дождемся.

М а р ь я  Л ь в о в н а. Вы немедленно покинете мою квартиру.

Все демонстративно садятся, кроме первого студента.

П е р в ы й  с т у д е н т (растерянно). Господа, кажется, мы это слишком…

Студентки дергают его за рукав, заставив сесть.

В т о р о й  с т у д е н т (привстав, поясняет Марье Львовне). Видите ли, мы делегация студентов, имеющая предложить профессору Полежаеву…

Его также дергают за рукав: «Да будет вам!.. Чего объясняться! С самим будем говорить!»

(Солидно заканчивает, уже сидя.) …отказаться от его сегодняшней статьи, в которой он признал большевиков и призывает к таковому признанию всю интеллигенцию.

В т о р а я  с т у д е н т к а (насмешливо). И каковое признание они намерены сейчас отпраздновать. (Показывает на стол.)

М а р ь я  Л ь в о в н а. Вы не уйдете добром? (Идет в прихожую.)

В т о р а я  с т у д е н т к а. Куда это она?

П е р в а я  с т у д е н т к а. Ни за что не уйдем. Пусть хоть дворника зовет.

М а р ь я  Л ь в о в н а (возвращается в шубке). Господа, я открыла вам дверь на лестницу. Прошу.

В т о р а я  с т у д е н т к а. Но это просто невежливо!

П е р в а я  с т у д е н т к а. Безобразие!

В передней показывается  В о р о б ь е в.

В о р о б ь е в (удивленно). На лестницу дверь открыта. Зачем? (Увидел студентов.)

С т у д е н т ы (все вместе). Господин Воробьев! Викентий Михайлович!.. Ни на что не похоже!.. Вы можете на него повлиять!.. Сначала на нее!..

В о р о б ь е в. Господа, успокойтесь, пожалуйста! Марья Львовна, что происходит?

М а р ь я  Л ь в о в н а. Где Дмитрий Илларионович?

В о р о б ь е в (оскорбленно). Я был прав, он меня прогнал.

М а р ь я  Л ь в о в н а. И вы его оставили одного?

В о р о б ь е в. Я вам говорю, он прогнал меня от себя.

Марья Львовна молча начинает застегиваться.

Марья Львовна, что вы хотите?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза