Читаем Повести разных лет полностью

Ченцова скинула крючок, распахнула дверь. На пороге стоит  В е р е с о в а. Она в том же пальто, потерявшем элегантность, голова замотана шерстяным платком, все это мокрое от дождя. Аглая вскочила с кровати. Остальные женщины и Тишка спят, не пошевелились.


В е р е с о в а (без выражения). Вот пришла. (Делает шаг от двери.) Извините, если разбудила. (Еще шаг.) Извините.

А г л а я (неестественно любезно). Милости просим. Очень рады компании. (Подвинула стул.) Садитесь, отдыхайте, как говорят в армии. Что, разве дождик на улице? Снимайте пальто, платок, просушим у печки. Чайку не хотите ли? Чем бедны, тем и рады, как говорится. Зина, да ты закрой дверь, садись поближе.

В е р е с о в а. Вас удивило мое появление? Попробую объяснить.

А г л а я (просто). Не надо, Александра Васильевна. Я тоже сегодня не могла одна… вот позвала Зину. Мастерицы мои все спят. Сын ее младший спит. Беда с мальчишками! Привела с собой, чтобы не убежал на фронт. Да вы садитесь.

В е р е с о в а (села). Дело в том… я настолько себя взвинтила… что кинулась, не очень соображая, куда я, собственно, бегу.

А г л а я. Вот видите. А пришли правильно. Станем вместе ждать. Ведь вы о Вике тревожитесь? Славная девочка. Я к ней очень привыкла, пока она здесь работала. Ну, ничего, все хорошо кончится.

В е р е с о в а. По правде сказать, у меня была одна дикая мысль: вдруг Виктория здесь… вдруг ее не пустили в этот кошмарный десант! Я никогда не могла понять, в кого она такая фантазерка.

А г л а я (рассудительно). Как в кого? В папу. В товарища Вересова.

В е р е с о в а (расстегнула пальто, сняла платок). Исключено. Егору Афанасьевичу в голову не могло прийти такое сумасбродство. Фантазии у него если бывают, то самые мелкие.

А г л а я. Почему? Он не хуже ребят увлекся, я видела.

В е р е с о в а. Его убедили, это слабость характера. Это ему всегда мешало, если вам интересно.

А г л а я. Очень интересно. Я сама страдаю слабостью. Иногда хочешь человеку всю правду о нем сказать, а не можешь.


Вересова на момент насторожилась.


Я много раз собиралась поговорить (обернулась к Ченцовой) с твоим Пашкой. Парень умный, самостоятельный, но до того характерный… А то часто так бывает: жена смирная — муж охальник. И наоборот. Замечали, Александра Васильевна?

В е р е с о в а. Простите, задумалась…

А г л а я (ласково). Есть о чем. Понимаю. Зинаида за сына переживает, вы за дочь. Мне-то, конечно, не за кого — бобылка, все мне чужие, а тоже душа неспокойна. Не верите?

В е р е с о в а. Почему же не верю? Верю.

А г л а я (с чувством). Спасибо.

В е р е с о в а. Я никогда не знала, что так привязана к Вите. Сейчас она там в опасности… и меня это как по живому месту… Я не виню Егора Афанасьевича, что он скрыл… Боялся, что протестовать стану. Правильно. И еще стану, если что случится. Подам жалобу в самую высокую инстанцию: придумали чепуху и ради нее рискуют жизнью наших детей. За это по-настоящему полагается трибунал…

А г л а я. Александра Васильевна!

В е р е с о в а. А, подите вы! Что вы можете чувствовать! У вас никогда детей не было…

А г л а я (грустно). Это верно. Убили Бориса скоренько, а потом… Ничего, доживем до победы, а там все будет хорошо. Ну, не мне, так другим. Молодежи.

В е р е с о в а. Какой молодежи? Откуда она возьмется? Если будут людьми швыряться, как сегодня…

А г л а я. Товарищ Вересова, я понимаю, что вы расстроены, но порядок знать надо. Здесь я начальник объекта, и если вы будете… (Оглянулась на спящих.)

В е р е с о в а. Все ясно. Вы меня арестуете.

А г л а я. Перестаньте, Александра Васильевна. Вы можете говорить о чем-нибудь другом? (Тоскливо.) Только о чем же другом. (Нагнулась к будильнику.) Уже время!.. (Прислушалась.) Нет, ничего не слыхать. Только дождик. И ладно, что дождь, дольше не обнаружат — ни мути, ни пузырей на воде не видно. Мне Вика так объяснила.

В е р е с о в а (с завистью). Она с вами много разговаривала?

А г л а я. Да, мы частенько беседовали, когда Вика у меня работала. Девочка интеллигентная, я всегда старалась у нее почерпнуть из культурной сокровищницы.


Вересова улыбнулась.


Глупость ляпнула?

В е р е с о в а. Нет-нет, это я своим мыслям.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза