— Вы же здесь, доктор Пэйтон, — проговорил Дженнингс, его звучный голос как-то сразу сел, и можно было сказать, не боясь ошибиться — от страха. — Да, доктор Пэйтон, мне пришлось очень скоро научиться некоторым вещам. Сэм Уинтерс объяснял мне: если уж вы заявляете, что встревожены, остальные, значит, вообще в шоке. Теперь, после того, как вы рассказали мне обо всем, я понимаю, что он имел в виду. Я в шоке.
— Рад, что за меня походатайствовал старый знакомый. Я не сомневался, что он меня помнит; только не был уверен, что он воспримет меня всерьез.
— Он воспринял вас всерьез… А вы уверены, что рассказали мне все? Все об этой проклятой заварушке?
— Все, что знаю, сэр, все, что нам удалось собрать в логическое целое, хотя приходится признать, что я не «схватил никого за руку».
— Такое выражение не часто услышишь в этих комнатах.
— Скажу со всей прямотой, господин президент, если бы я подумал, что эти слова имеют хоть какое-нибудь отношение к этим комнатам, меня бы здесь не было.
— Я ценю вашу искренность, — Дженнингс наклонил голову, моргнул и заговорил, как бы размышляя: — Вы правы, здесь подобное выражение неприменимо, но вы так уверены в этом? Мои оппоненты приписывают мне всяческие козни. Вас разве не зацепила эта волна? Ведь, глядя на вас и зная то, что я о вас знаю, я не могу представить вас среди своих горячих поклонников.
— Не обязательно разделять все убеждения человека, чтобы верить в его порядочность.
— Что означает: вы парень хороший, но я бы за вас не голосовал.
— И опять-таки, могу я говорить начистоту, сэр? В конце концов, тайна голосования священна.
— Со всей прямотой, сэр, — улыбнулся президент.
— Нет, я бы не голосовал за вас, — ответил Пэйтон, возвращая улыбку.
— Что, дело в интеллекте?
— Конечно же, нет! История говорит нам, что неумеренно вникающий во все мыслитель в Овальном кабинете часто тонет в безбрежном море частностей. Чрезмерное изобилие серого вещества, в конце концов, не решает дела, более того — служит причиной поражения. Человек, череп которого лопается от фактов, противоречащих друг другу, теорий и контртеорий, в своих бесконечных дебатах с самим собой склонен переходить грань, за которой решение уже не является конечной целью… Нет, сэр, меня заботит не ваш интеллект — он более чем достаточен для нас.
— Тогда, значит, это мои взгляды?
— Прямо?
— Прямо. Видите ли, мне необходимо это выяснить, и немедленно.
— Мне кажется, я понимаю, — кивнул Пэйтон. — Ну хорошо, мне действительно иногда не по вкусу ваши рассуждения. У меня не раз было впечатление, что вы сводите очень сложные вопросы к… к…
— К упрощениям? — невозмутимо подсказал Дженнингс.
— Современный мир не менее запутан и взрывоопасен, чем во времена своего сотворения, как бы там он ни был сотворен, — продолжал Пэйтон. — До зла несколько шагов, а затем — все возвратится к первоначалу: безжизненный клубок огня, мчащийся по Вселенной. Больше не осталось простых ответов, господин президент… Извините, но вы просили говорить прямо.
— Да, черт возьми, и получил правду-матку в лицо. — Дженни негромко засмеялся, распрямил ноги и, усевшись прямо, оперся локтями о колени. — Однако разрешите мне сказать вам кое-что, доктор. Попробуйте-ка только начать вещать о подобных запутанных, взрывоопасных проблемах во время своей предвыборной кампании — и вам ни за что не получить пост, на котором вы смогли бы искать нетрадиционные решения. Вы закончите с резью в животе от выступлений на стадионах, но вы не будете частью команды, вы вообще окажетесь не у дел.
— Хотелось бы надеяться, что это не так, сэр.
— Мне бы тоже, только я не могу себе это позволить. Я видел слишком многих блестящих, эрудированных людей, проваливших свою карьеру потому, что они описывали своим избирателям мир таким, каким видели его, а те не желали слышать правду.
— Я бы предположил, что они обращались не к тем людям, господин президент. Эрудиция и умение овладеть массами вовсе не обязательно взаимоисключаемы. Когда-нибудь новое, совсем иное поколение политиков будет обращаться к совершенно иным избирателям, которые будут готовы смотреть в лицо действительности, будут готовы к тем жестким определениям, что вы упоминали.