Повествование вардапета Аристакэса Ластиверци

Пока Василий пребывал в раздумье, а вся Персия была охвачена страхом и трепетом и умоляла о пощаде, на небесах неожиданно сгустились тучи и на землю хлынули потоки дождя. Затем подул северный колючий ветер, который обратил дождь в град, снег и лед, и осадки густо покрыли землю. Ведь время года было такое — зима приближалась. Снегопад продолжался, мороз усиливался, табуны коней и мулов цепенели от стужи и не могли двигаться. От лютого холода у пеших воинов отваливались, словно пораженные огнем, пальцы на ногах и руках. Канаты и шесты шатров от страшного мороза примерзали к земле, да там и оставались. Мне представляется, что это было возмездие за беспощадный меч, поднятый на христиан. Хотя они терпели за грехи, но ромеям следовало умилосердиться, как сказал господь вавилонянам: «Я предал /39/ народ мой в руки твои, а ты не оказала им милосердия»[119]. Посему их наказала злая стужа — не на высоких горах, но на низкой равнине, среди теплых [обычно] мест, на виду своих врагов. Так и при Моисее Египет побили град и иней, что несвойственно природе этой страны, почему и варварам стало очевидно, что с ними сражается десница всемогущего. При этих обстоятельствах ромеи, которые не утратили сил, вместе со своим царем верхом на конях, позабыв об имуществе, преследуемые стужей, как противником, потянулись в гавар Арцрунидов[120]. Когда горожане заметили это, они предприняли неожиданную атаку и с восторгом накинулись на [оставленное добро]. Взяли добычу — коней и мулов, шатры и прочее снаряжение, о котором не смогли позаботиться угнетенные стужей [ромеи]. Оскорбление, нанесенное грабителями, воочию убедило императора, что только рука господня могла вручить ему Грузию, как говорится в Книге царств: «Не силой своей крепок человек, господь ослабляет противника»[121].

После многих переходов император с войском прибыл в свою столицу Константинополь, а через три месяца отпустил сына Апхаза[122] с богатыми дарами, сам же впал в смертельную горячку.

Константин, его родной брат и соправитель, был [в это время] в Никейской области; император приказал отправить гонцов, дабы он поспешил к нему. А те, что должны были доставить приказ императора, на словах согласились, [на самом же деле] спрятали его у себя, /40/ ибо не желали, чтобы царствовал Константин. Лишь после долгих и настойчивых расспросов император распознал их коварство и приказал служителям: «Подайте мне коня!» Встал с ложа, сел верхом, выехал из дворца и показался горожанам. При виде его многие в ужасе скрылись в темноте своих жилищ. Тем временем гонцы отправились за Константином и спешно доставили его [во дворец]. Увидев брата, император возложил на голову его царский венец и завещал, как Давид Соломону: смутьянов в империи и тех, кто не желал, чтобы Константин царствовал над ними, лишать жизни. Но не [прибавил], как Давид, мол, преследуй их, лишь [имея на то] причину. Сам же вернулся на свое ложе, ослабел и через два дня скончался. Правил же он 50 лет.

В день его смерти было чудесное небесное знамение. В тот вечер, когда он испустил дух, разверзлось небо и неожиданно выбилось сверкающее пламя. И все видевшие говорили: это предсказывает смерть императору.

V ЦАРСТВОВАНИЕ КОНСТАНТИНА [123]

После Василия четыре года царствовал его брат Константин. Был он муж миролюбивый и щедрый, посему первый год царствования пребывал в безмятежности, а страна отдохнула от бедствий. Он утвердил в должности правителей областей, назначенных еще Василием. Правителем же гавара Васпуракан был некто Комиан[124], муж храбрый и воинственный, поставленный еще братом Константина. Комиан /41/ прославился своими смелыми и мужественными делами против персидского двора и стал знаменит на весь Восток. Когда же император скончался, он задумал недоброе и, помышляя о том, чтобы царствовать на Востоке, вошел в союз с Гэорги. Об этом узнали каппадокийские воины, сговорились и, неожиданно напав, обрубили канаты его шатра и набросились на него. Схватили Комиана и его соумышленников, бросили в темницу в крепости и оповестили императора. Это случилось в первый год правления Константина — по нашему счислению то был 475 год[125].

Узнав об этом, император не сразу наказал его, но выжидал целый год, пока не постиг [суть] дела. Но на следующий год послал палача, который ослепил Комиана и восемь его сообщников. Приходится горько сожалеть, каким образом столь благородный и достойный доброй памяти муж в заблуждении лишился разума: ведь Комиан отвоевал и подчинил ромеям Арчэш![126]