Повинуйся зову желаний

— Сейчас не время шутить, Азраил, — язвительно ответила Молли и расправила тонкие плечи. Шелковая ткань платья натянулась на ее груди, привлекая внимание к ее соскам.

— Я не шучу, — тяжело выдохнул он. — К сожалению.

— Мы должны немедленно развестись! — свирепо проговорила Молли.

— Мои подданные уже празднуют по поводу того, что я женился. Что они обо мне подумают?

Молли уставилась ему в глаза.

— Меня это не волнует.

— Ты моя жена, и мои люди будут считать тебя королевой. Должны ли они платить за мою ошибку? Мою попытку защитить тебя?

Молли сердито отвернулась от него. Он назвал свою попытку защитить ее репутацию ошибкой, но она знала, что Морис назвал бы поступок Азраила благородным. Конечно, Морис старомодный человек, бывший военный, который верил, будто женщины слабый пол и им необходимо сильное мужское плечо. На самом деле дед Молли был единственным человеком, который пытался защитить ее от невзгод, пока она не познакомилась с Азраилом.

Она полагалась на деда, когда была подростком, а потом сама отстаивала собственные интересы. Короче говоря, ее потрясло то, что Азраил попытался защитить ее. Она вдруг ощутила себя хрупкой и женственной. Ей нравилось, что Азраил готов прийти ей на помощь, даже если он выбрал для этого неподходящие методы.

Яростно отмахнувшись от неуместных мыслей, Молли снова подошла к Азраилу. Ее грудь резко поднялась, когда Молли сделала вдох.

— Чего ты хочешь от меня? — спросила она.

Загипнотизированный красотой ее полной груди под платьем, Азраил отошел к окну, чтобы сосредоточиться на чем-то менее отвлекающем. Он знал, чего хочет от Молли, и понимал, что не получит желаемого.

— Я хочу, чтобы ты прожила здесь несколько месяцев и вела себя как моя жена, — резко признался он. — Потом мы решим, что делать.

— Но я не могу здесь оставаться! — воскликнула Молли. — Я должна работать и оплачивать проживание деда в интернате.

— Ты можешь привезти своего дедушку в Джалию, — произнес Азраил.

Вздрогнув, Молли яростно покачала головой.

— Нет, это не сработает. В его нынешнем состоянии перемены ему противопоказаны. Ему нужны знакомые лица и привычная обстановка, иначе он вообще потеряет связь с миром, — объяснила она. — О его переезде не может быть и речи. Я его очень люблю. Его комфорт и покой для меня важнее всего.

— Я оплачу счета по его уходу, а ты будешь регулярно ездить в Лондон, чтобы навестить его, — предложил Азраил.

Молли ощетинилась.

— Я не могу изменить свою жизнь в угоду тебе!

— Но это принесет пользу многим. Твоя жизнь в Лондоне намного лучше, чем здесь? Там тебя ждет мужчина? — Азраил резко вздохнул.

— У меня никого нет, — нетерпеливо призналась Молли. — У меня есть друзья, но из-за трех работ я редко с ними виделась. Теперь двух работ я точно лишилась. Все, что здесь произошло, принесло мне только проблемы. Почему ты, черт побери, не можешь просто все вернуть, как было, и решить эту проблему?

— Ты очень неразумная женщина. Ты требуешь невозможного, а потом обвиняешь меня, если я не могу тебе помочь.

— Итак, я неразумная? — Молли приложила руку к груди. — Но ведь тебе не придется отказываться от своей привычной жизни и независимости!

— Я не желаю жертвовать своей страной, — отчаянно возразил Азраил.

— Но я не твоя собственность, поэтому ты не можешь жертвовать мной без моего согласия! — Молли быстро вздохнула, ее зеленые глаза враждебно сверкнули. — Хотя, нет. Мы находимся в самой примитивной стране мира, где женщины являются такой же мужской собственностью, как и лошадь. Так что, возможно, тебе удастся пожертвовать мной без моего согласия!

При словах «самая примитивная страна мира» в жилах Азраила забурлила кровь. По восемнадцать часов в сутки он пытался вытащить Джалию из прошлого, и в этом начинании его полностью поддерживали его подданные. Хашем установил варварские законы, которые оправдывали его страсть к беспомощным женщинам и его жестокость. У него был гарем наложниц — молодых женщин, похищенных из семей и буквально заключенных в тюрьму. Азраил был потрясен рассказами, которые слышал после того, как Хашем умер от обширного инфаркта, не дождавшись суда.

— Прекрати на меня орать, — тихо, но угрожающе потребовал Азраил.

— Я намного громче твоей лошади, да? — спросила Молли с явным удовлетворением.

— Ты моя жена, и я буду относиться к тебе с уважением. — Азраил напряженно вздохнул. — Но ты тоже должна относиться ко мне с уважением.

— Мне не за что тебя уважать, Азраил, — сказала Молли, дрожа от ярости. — Если ты женишься на женщине без ее согласия, значит, ты сможешь ее избивать, когда она посмеет тебе противоречить. Я не перестану кричать по твоему приказу!

Азраил шагнул в ее сторону и выгнул черную бровь.

— Нет? — спросил он, и его золотистые глаза стали яркими, как полированные слитки золота.

— Нет! — крикнула Молли.

Азраил подхватил ее на руки, как пушинку. Молли испуганно взвизгнула.

— Урок первый, — сказал он. — Не кричи на меня, когда я устал.

Открыв дверь спальни, он бросил Молли на кровать.