Повод для оптимизма? Прощалки

А что мы выиграли? На мой взгляд, мы не выиграли вообще ничего. Мы ушли оттуда, ушли и все, без какого-либо выигрыша. Я не хочу сказать, что мы проиграли эту войну. Мы ее проиграли не в большей степени, может быть, чем, скажем, американцы войну во Вьетнаме. Те, которые воевали, говорят: «Мы бы могли выиграть, но нам не дали». Но ведь не в этом вопрос. Разве не было это ошибкой? Ведь если ты делаешь правильную вещь, то тогда и результат должен быть правильным. Я лично никакого результата не вижу.

Я бы с удовольствием поговорил с господином Харитоновым, может быть, он бы мне объяснил, что мы выиграли от этой войны. Почему та формулировка, которая была дана в 1989 году, – неправильная.

Впрочем, подумайте сами.

* * *

Первое декабря – это Всемирный день борьбы со СПИДом. Сегодня, правда, третье декабря, но все равно я хотел бы поговорить об этом, потому что я очень давно занимаюсь этой проблемой, и в Советском Союзе, и в России.

Я помню, как меня в первый раз привели в больницу на Соколиной горе, и там держали в одном месте всех: тех, кто ВИЧ-положительный, и тех, кто уже со СПИДом, и даже детей. И я очень хорошо помню, как медсестры даже боялись дотронуться до этих детей, видимо, опасаясь, что от прикосновения они могут заболеть.

Ну, конечно, с тех пор много воды утекло, и кое-какие успехи есть, но я бы не сказал, что есть повод для большой радости в нашей стране.

Восточная Европа, к которой мы относимся, и Азия, к которой мы тоже относимся, – единственный регион в мире, где растет число новых случаев ВИЧ и смертей вследствие СПИДа. В этих странах живет около полутора миллионов ВИЧ-положительных – это официальная цифра. А в России, тоже официальная цифра, – 998 500. Некоторые будут ее оспаривать и говорить, что она чуть меньше. Я абсолютно убежден, что больше. Я думаю, что в России по крайней мере миллион, а может быть и полтора миллиона инфицированных. Вообще у нас об этом особенно не говорят, и как-то эта тема не очень-то освещается.

UNAIDS (ЮНЭЙДС), организация при ООН, ставит цель, которая формулируется так: 90–90–90. Это значит: 90 % всех ВИЧ-положительных знает об этом; 90 % тех, кто знает об этом, получают лечение; у 90 % тех, кто получает лечение, настолько уже слабый этот вирус СПИДа, что даже при половом контакте не передается. Вот это – цель.

В Великобритании уже добились этого. Мы очень и очень далеки до этой, на мой взгляд, замечательной цели. Почему? Да потому что у нас и закон этому мешает, потому что у нас нет необходимых вещей, нет по-настоящему профилактики, совсем нет просвещения – это я говорю абсолютно ответственно, нет заместительной терапии, нет полового воспитания в школах, где слово «презерватив» чуть ли не запрещено.

Пока не будет изменено законодательство, пока не будут изменены установки, Россия останется страной № 1 в Европе по скорости роста ВИЧ и смерти от СПИДа. И пора бы понять это и принять какие-то меры.

* * *

В Риме, в крайней правой части площади дель Пополо, есть монастырь. Это реальный монастырь, но туда иногда пускают туристов. В этом монастыре хранится регистрационная книга, очень древняя. И там можно найти, в той части, которая относится к началу XVI века, такую запись: здесь остановился брат Мартин Лютер.

Это был тогда никому не известный, скромный немецкий монах, которому предстояло перевернуть весь христианский мир. Он провел некоторое время в Риме, ему обрыдло все, он увидел невероятную коррупцию: все продается и все покупается, в частности, папские индульгенции. Индульгенция – это такое написанное прощение за грехи, и его можно было купить. Соответственно, богатые люди легко получали избавление от грехов, в отличие от всех прочих. В общем, все это ему не понравилось, прошло какое-то время, он протестовал… И в конечном итоге Лютер написал свои знаменитые 95 тезисов, которые, как гласит легенда, он молотком прибил к дверям церкви в городе Виттенберге. Ну, прибил или нет – неважно, но они там точно были.

Все это, конечно, папе римскому очень не понравилось, тем более что папа и тогда, и сегодня – это наместник бога на земле, как утверждается. В общем, я не буду рассказывать обо всех перипетиях, скажу лишь, что папа потребовал, чтобы Лютер отказался от своих слов и написал ему об этом. Лютер взял и публично, на площади, сжег этот папский эдикт. Произошло это 10 декабря 1520 года, то есть ровно пятьсот лет тому назад.

Конечно, Лютер не представлял себе, что из его учения, из его слов родится новая ветвь христианства, которая получит название «протестантизм». Мало того, он не знал, что те страны, которые примут именно эту ветвь христианства в Европе, будут наиболее демократичными, будут пользоваться самым высоким уровнем жизни и самым высоким качеством жизни. Но это было много-много лет спустя.