Поводок

Наверное, это был последний день, когда я мог насладиться своей семейной жизнью. Да, звучит очень громоздко, печально и даже преувеличенно с какой-то стороны. Но так оно и было. Хотелось бы мне соврать, сделать из себя настоящую жертву. Конечно, я мог так поступить, чтобы кому-то не было так обидно, например, мне. Но реальность сложно превзойти даже с самой жгучей фантазией. Она была жестока, чересчур жестока с теми, кто заслуживает совсем другого. Но может благодаря своей несправедливой стороне мы помним о самом важном? Может из-за своей скоротечности мы запоминаем больше деталей и должны благодарить за это? Нет, даже при таких условиях я не готов мириться с реальностью. Она отняла у меня все, что я так сильно любил, дорожил, для чего жил. Смысл моего бытия перестал существовать, и я вместе с ним потерял свою душу.

«Я видел ее образ в отражениях собственных мыслей…»

Выходные прошли незаметно, хотя и были они весьма тяжелыми. Мы не смогли усыновить ребенка, прожили еще один год после неудачных родов. Ничего не поменялось в этот раз: мы ходили в наше любимое заведение, ели мороженое, потом гуляли по парку, а дальше пришли домой и закрылись в разных комнатах. Все было как обычно, но атмосфера в доме была иной. Что-то изменилось, но я не мог понять что. Даже потом спустя какое-то время мне не удалось понять этой перемены.

День был рабочим и насыщенным. Мне нужно было, помимо разгребания документов, поехать на служебные стрельбы. Это было не самое любимое дело для меня. Хотя такое странно услышать от полицейского. Но это была чистая правда. Пошёл я на службу только из-за отца. У него была мечта защищать людей, и я с детства перенял эту затею. Многому я благодарен данной профессии, но она не научила меня любить ее. Оружие до сих пор нервировало меня до дрожи в горле. Мне повезло, что я могу хотя бы контролировать тело. Оно бы иссушилось, как сухарь. В критические моменты я осуждал себя за вынужденный выбор. Мне приходилось жать на курок из-за чувства долга, но внутри происходил пожар. Обычно я просто старался забыть о случившемся, но иногда по ночам я просыпался от всплывающих воспоминаний. Сложно приходится, но хорошо, что всегда в моей жизни был человек, который мог понять меня и услышать…

— Чем ты будешь сегодня заниматься? — спрашивал я у Эммы, пока она собирала мне еду.

— Думаю, что поеду отвезу пару игрушек в приют, — я вопросительный посмотрел на нее. — Не волнуйся, это другое место. Там у меня, как обычно, возьмут из рук игрушки и не попросят пройти к детям. Наверное.

— Хорошо, ты тогда позвони, когда освободишься. Я может смогу тебя забрать.

— Нет, — тут же отозвалась Эмма. — Не нужно, я сама доеду до дома.

— Ну ладно, как хочешь, дорогая.

После короткого поцелуя я закрыл дверь и направился к машине. Сегодня меня даже Аляска не провожал. Все было как-то не так, но в тот момент мне было не до подобных размышлений.

Дорога до работы прошла в раздумьях, причем в самых разных. Меня заволокло небо, его будничная серость и мягкость. Я думал о жизни, о машинах, об Эмме. Причем не могу точно сказать, на чем зациклилось внимание. На ком больше сошелся клин, хотя стоило бы подумать и об этом. В общем, комок запутался как-то сам, и уже на подступах к рабочему месту я успел забыть о своих дилеммах.

— Артур, сегодня стрельбы, помнишь?

— Родж, я думал, что принято сначала здороваться. Или мы с тобой перестали быть друзьями?

— Да, привет. Так ты не забыл об этом?

— Нет.

— Так а почему ты не напомнил мне? Я совсем не готов.

— В каком смысле? Ты снова что ли смеешься надо мной?

— Да чего уж там. Сегодня будет проверка. Высокий пост будет проверять все наши документы, дело и прогресс. А я сегодня, как назло, пролил кофе на свое удостоверение. Или может сойдёт? — из кармана показался отрывок коричневой бумаги. Я даже не стал досматривать следующий кадр и отрицательно покачал головой.

— Пойди к начальнику и доложи.

— Да он меня уволит, ты же знаешь. Я и так очень много краснел перед ним за этот месяц. Хотелось бы обойтись без этого.

— Роджер, а ну соберись! Другого выхода тут просто нет. Где ты возьмешь другие удостоверения?

Мой лучший друг умолк и посмотрел на меня каким-то отчужденным взглядом. Может я слегка и повысил тон, но он не был похож на тот, с которым обычно мать отчитывает сына. В этом я могу поклясться. Может Родж совсем и не из-за меня надулся шаром, но последующие минуты я винил только себя в произошедшем. Хотя на фоне того, что будет происходить последующие месяцы, это была ужасная чушь.

Все были как на иголках. Телефоны просто разрывались от вызовов, хотя сегодня ничего не происходило важного в городе. Но почему-то именно в этот день случилось около десяти краж, два нападения и несколько взломов в дома. Отправили почти всех сотрудников, но кто-то все же должен был проходить намеченное мероприятие. И совсем нетрудно было догадаться, что начальник выберет мою кандидатуру и пару других сотрудников. Роджер уехал сразу же, с первым звонком, опасаясь проверки. Но все это было бессмысленно, потому что на самом деле ее не было.