Поворот рек истории

– А… Нет, – отмахнулась Татьяна. – Вчера привели двух монархистов, как просила. Один летчик, Волков. Прилетел от Врангеля – наступление на Москву обсудить. Другой – по танкам «рено» специалист. Мне полезно будет. В общем, отпустило. Снова белая. Утром даже в церковь сходила, к владыке Сильвестру.

– А он?

– Не одобряет. Говорит, бесовство творишь… Некромантию. Но кое-как исповедалась. И причаститься дали.

– Так с чем вы ко мне пожаловали?

Татьяна переставила стул к столу, за которым работал верховный правитель.

– Так, как сейчас, нам красных не победить, – заявила она. – Максимум, еще год-другой покорчимся, но потом все равно они нас задушат.

– Не разделяю вашего пессимизма, – поднял бровь Александр Васильевич. – Хорошо же сражаемся.

– Я посчитала наши силы. Максимум, чем мы располагаем, – это четыреста тысяч. Сюда входят Сибирская армия Гайды, Западная армия Ханжина, Оренбуржская армия Дутова, Уральская армия Толстова. В те же четыреста тысяч входят сорок тысяч чехословаков, двадцать тысяч французов, американцев, англичан и прочих поляков. Отдельно – армии Семенова и Калмыкова. Вы их не признаете, как, впрочем, и они вас, но их пятнадцать тысяч. А за их спинами – восемьдесят тысяч японцев. И японцы нам не друзья. Они грабят Хабаровск и все Забайкалье… А красные скоро поставят под ружье полтора миллиона. Сейчас пока что их миллион.

– Откуда такие данные?

– Не поверите, из головы взяла. И мы оба знаем, почему у них мобилизация проходит лучше, чем у нас. Земельную свою программу красные стырили у эсэров, и она очень хорошо ложится в крестьянское представление о божьей правде – вся божья земля принадлежит крестьянам, а помещики и царь ее у них забрали. Своим декретом о земле большевики сразу дали понять крестьянам, чью сторону им надо занимать. Вы вот, я знаю, обещаете восстановить помещичье землевладение и вернуть землю всем, у кого ее отняли после революции. Так ведь?

– Так это не сейчас, – возразил Колчак. – Вот большевиков победим, мировую войну выиграем, тогда только соберем Учредительное собрание, ну или Земский собор, и там уже решим, какая форма власти у нас будет и как с землей поступить.

– Эта политика непредрешенчества – губительна, – прямо заявила Татьяна. – Придерживаться ее – все равно что командовать собственным расстрелом.

– А иначе нам не объединить свои силы. Слишком уж разношерстный у нас состав. Если сейчас решать начнем – передеремся.

– Вот и получается, что интерес у нас только один – большевиков одолеть, а больше общих интересов нет.

– Но ведь и у красных мобилизация идет плохо. Землю крестьянам они отдали, но города кормить тоже надо. Мы еще в прошлом году видели, что вышло – продразверстка, комитеты бедноты. Крестьянство к нам стало поворачиваться, в особенности зажиточное.

– А нам зерно не нужно? Мы его так же не забираем?

– К чему вы клоните, Татьяна Николаевна?

Та встала и стала ходить по комнате:

– Порядка у нас нет. Сумбур вместо музыки. Лебедь, рак и щука, а не Белое движение. Работаем в интересах интервентов. Стоит только разговор поднять про Россию единую и неделимую, и тут же Вудро Вильсон перестает помощь оказывать, а японцы начинают казаков-разбойников Семенова натравливать и КВЖД перекрывать, через которую все никак оружие не придет, хотя японцам уже давно золотом заплачено. И это вы еще монархических лозунгов «за Веру, Царя и Отечество» не озвучивали! Да и чехи – они ведь не наши. Их французы контролируют. Чехи взяли Самару как граблями сено. Пенза, Челябинск… Вы же слышали, сколько крови. Что если Нуландс и Жанен их на вас науськают? Тогда продадут они и вас, и меня большевикам с потрохами, бузеранты зкурвены, – выругалась Татьяна. – Друг с другом русские воюют, а чехи сахаром торгуют. И паровозы в пивоварни переделывают.

– Пермская операция… – начал было верховный правитель, но девушка его оборвала:

– Я не закончила. На кого мы опираемся? Кадеты. Промышленники и фабриканты. Землевладельцы и торговцы. Буржуазия. Они хотят вернуть все, как до революции. Но их мало. А крестьян – сто сорок миллионов.

– Я никогда не признаю черный передел, – сказал Колчак. – И я за земства.

– Жаль, Корнилов погиб, – вздохнула Татьяна. – Он мог бы вас переубедить. Кто привлечет крестьян на свою сторону, тот победит в этой войне. И я боюсь, это будут большевики.

– Пермская операция закончилась победой. Удача нам сопутствует. Когда летнее наступление завершится успехом, откроется дорога на Москву. Мы сможем соединиться с белым Югом и Севером – Деникиным и Чаплиным. На Юге симпатии казачества теперь на нашей стороне. Чаплин с англичанами Вологду взяли и Ярославль.

– Красные собирают против нас кулак. Все на борьбу с Колчаком! Лучших своих командармов привлекли – Каменева, Фрунзе. Наконец-то наладили подготовку офицеров. У них и политики есть. Тяжеловесы причем, не то что ваш Пепеляев. Они смогут убедить рабочих и крестьян. Наврут им с три короба.

– Генерал Нокс обещал оружие.