Поворот рек истории

– Ого, и как вам его романы?

– Так он еще и писатель? – чуть не подпрыгнула девушка.

– Причем достаточно известный.

– И почему британские разведчики не могут быть просто разведчиками? Отчего они всегда являются кем-то еще?

– Кем, например?

– Адмиралами и полярными исследователями.

– Не думаю, что Александру Васильевичу придется по душе эта шутка, – осторожно заметил Каппель.

Великая княжна промолчала, неопределенно поведя плечом.

– Чем вы, кстати, занимаетесь тут обычно? – сменил тему гость.

– Я теперь как топор из той сказки, – повернулась к нему Татьяна Николаевна и впервые за их встречу посмотрела прямо в глаза. – Заварила кашу, а теперь меня вынули из котла и сунули обратно под застреху… Хожу в генеральный штаб ежедневно, но там и без меня все налажено. А так – выполняю представительские функции. Посещаю балы, фуршеты, торжественные собрания. Давеча вот промышленники Урала подарили нам чек на два миллиона. Предложила Колчаку поделить пополам, но он как-то странно на меня посмотрел и не сказал ничего. Иногда мне кажется, Александр Васильевич вообще не любит ничем делиться – ни деньгами, ни властью.

– Мы можем решить эту проблему, – доверительным тоном предложил Каппель.

– Это не проблема, – отмахнулась девушка. – К тому же Колчак относится к вам с глубокой симпатией и уважением – как к молодому, но чрезвычайно талантливому военачальнику. Как вы можете такое предлагать за его спиной?

– Я также отношусь к нему с симпатией и уважением… Но, если нужно, то я пойду на смерть за вас, а не за него. И так поступит любой член Черной гвардии.

– Именно поэтому мне будет тяжело предать вас всех.

– Что? – Каппель встал как копаный, так, что великая княжна ушла вперед, но затем остановилась, дожидаясь.

Он бросился за ней, придерживая корону.

– Татьяна Николаевна, что произошло? – спросил он с нажимом.

Девушка тяжело вздохнула, собираясь с мыслями:

– Мы ходим по краю. Искра проскакивает, умы приходят в зацепление, и я говорю не про текущую военную стратегию, а про будущее после победы. Какое оно будет, поет мне хор разумов, и пока в нем половина певчих – красные командиры, все, что я смогу построить, – это коммунизм с царем и попами или, наоборот, Российскую империю с сельскохозяйственными коммунами и комиссарами… Это государство-монстр не должно родиться, понимаете, Владимир Оскарович? Мертвые красные командиры нужны мне, пока они помогают побеждать в войне с большевиками, но их надо стереть как можно скорее – до того, как они споют свое слово в облике грядущего.

– Так можно стереть красных хоть сейчас, – предложил Каппель. – Раз их головы в сохранности – там, в вагоне-рефрижераторе, достаточно при процедуре копирования пустить лучи в обратном направлении, и красные головы сотрут свои копии из вас.

– Этого будет недостаточно, – уклончиво заметила Татьяна Николаевна.

– Для кого недостаточно? – решил прощупать почву генерал.

– Не все так просто… – покачала головой великая княжна. – Вот лично вы, Владимир Оскарович, каким видите будущее России после победы над большевизмом?

– В самых радужных тонах, – живо отозвался Каппель и с жаром развил мысль: – Я сейчас не побоюсь сказать за всех своих товарищей. Вы, Татьяна Николаевна, совершили невозможное. Создали в России новый общественный класс – Черную гвардию, то есть касту лично преданных вам универсальных специалистов, которым не нужны ни земля, ни деньги, ни власть, но только новый опыт и возможность сообща достигать великих целей на благо Отечества. Благодаря вам каждый из нас будто прожил несколько жизней, получив опыт и знания многих людей – личностей выдающихся и даже великих. Получив воспоминания ваших родителей, мы теперь, можно сказать, с царем в голове. Просто копируйте в нас новые личности с нужными умениями, и мы станем, кем вы захотите, – сейчас мы военачальники, но после победы мы готовы быть вашими архитекторами, агрономами, конструкторами, инженерами, министрами и губернаторами. Может, даже учеными и изобретателями, если, конечно, научная гениальность передается. Только скажите, и мы покорим весь мир… Как показывает пример перемещения сознания Залесского в мальчика Митю, даже смерть для нас – отныне не предел. Все как написано на нашем черном флаге, что мы переняли от генерала Бакланова, – «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь».

– Спасибо, – прошептала великая княжна, по ее щекам бежали слезы. – Пока вы говорили, я словно погрузилась в прекрасный сон, от которого не хочется просыпаться… Но они не позволят. Они против, причем категорически.

– Кто эти они? – напрягся Каппель, озираясь. Его рука легла на рукоять черкесской шашки. Памятуя любовь великой княжны к этому оружию, многие черногвардейцы завели его себе. Однако, сколько он ни оглядывался, никого не заметил – только часовые стояли под светом электрических фонарей, перетаптываясь на морозе.

– Верховный правитель, его правительство, духовенство… Мои родители, наконец.

– Они мертвы, – уточнил генерал.