Повседневная цивилистика

Лучшие идеологические борцы – разочаровавшиеся люди. Энергия разочарования[8] – самая мощная энергия, рождаемая духом. Есть в самом этом понятии оттенок слабости, относящийся, наверное, к пережитому моменту очарования: разочарование – это и признание того, что в свое время поддался действию чар. Поэтому, быть может, противодействие несет в себе и дополнительную силу, доказывающую случайность этого прежнего очарования.

Должен сделать отступление. Многое из того, что уже было сказано, и из того, что еще будет сказано ниже, безусловно, можно отнести к числу банальностей, избитых (прописных) истин. Но, как известно (как-то это напомнил неплохой судья и хороший цивилист), именно для понимания таких истин требуется вся жизнь. Смысл или, как говорит другой цивилист, для которого это понятие универсально, направленность этих заметок – в сообщении некоторого опыта, который все же требует не столько оригинальности, сколько повторения именно таких тривиальных истин.

Иногда это начинает отдавать «Экклезиастом» (впрочем, мудрой книгой). Житейские наблюдения и сентенции, в которых тем больше правды, чем больше грусти и смирения, приходится иногда облекать в забавную форму, чтобы убедить в их справедливости ранее, чем личные огорчения или главное огорчение – возраст заставят в этом убедиться лично. Если все же где-то занимательность уступит место пафосу, прошу меня извинить: это не из-за неуважения к читателю, а от торопливости или неумелости.

Возвращаемся к нашей профессии. Неуважение нашего государства и нашего общества (государство здесь лишь послушно воспроизводит стереотипы господствующего у нас сознания) к человеку предопределило неуважение к адвокату, который всегда значит не больше, но и не меньше, чем отдельно взятый человек, абстрактная личность, вызывавшая столько раздражения у преподавателей научного коммунизма. Многочасовое стояние в коридорах[9], хамство чиновников, постоянное нахождение под подозрением – это те черты нашего государства, которые без различий присущи всем областям, городам и селам.

Это неразличимая подобосущность должна вселять оптимизм в тех, кто опасается центробежных тенденций в нашей стране: на самом деле в разных ее частях очень много общего. Наверное, во всех судах имеется один и тот же приказ, иногда изданный официально: нахождение адвоката в кабинете судьи недопустимо и влечет карательные меры против обоих. Сразу бросается в глаза комическая сторона такого распоряжения: судье, который должен терпеть отношение к себе как к девице в опасном возрасте, не имеющей права гулять без гувернантки, здесь не доверяют гораздо больше, чем адвокату. Ведь одно только отпирание двери волку-адвокату в отсутствие матушки погубит беззащитного судью, не имеющего в себе никаких ресурсов противостоять воплощенному в адвокате мировому злу. Вспоминается и библейское изречение: соблазн придет в мир, но горе тем, через кого он придет!

Если когда-нибудь у нас установится нормальное правосудие, знаком этого будет неохотное признание нужды в адвокате по формуле, выраженной Е. Шварцом: «С прислугой как с мужьями: с ней трудно, а без нее невозможно».

Пока еще до этого далеко. Суды, конечно, согласны, что с адвокатом трудно, но при этом уверены, что без адвоката вполне возможно.

Несостоявшееся представление в Доме музыки

Когда мы были приглашены к маэстро В. Спивакову, я понимал, что мы не станем беседовать о музыке, хотя мне, как дилетанту, это было бы, конечно, интересно. Не думаю, впрочем, что этот интерес оказался бы взаимным. Предметом нашей беседы не был и собственно недавно выстроенный великолепный Дом музыки на Красных Холмах. Своими хайтековскими очертаниями и блеском он напоминает, по уверению сведущего Г. Ревзина, «замечательную немецкую кастрюлю»[10]. Обсуждались не архитектура и не реперутар Дома музыки, а права на него.

Вскоре после того, как В. Спиваков был назначен руководителем Дома музыки, он обнаружил оставшийся после своего предшественника договор с никому не ведомым ООО «Меридиан». Договор назывался агентским. По его условиям агент – ООО «Меридиан» получал право проводить от своего имени и за свой счет концерты в Доме музыки, а само это юридическое лицо (оно имело статус государственного учреждения культуры, учрежденного правительством Москвы) было обязано по заявкам агента предоставлять ему концертные залы, грим-уборные, фойе и всякие прочие необходимые для концертов помещения. Все доходы от этой концертной деятельности принадлежали агенту, который, как это подчеркивалось в договоре, осуществлял свою деятельность за свой счет и на свой риск.