Повседневная жизнь французов во времена Религиозных войн

В Лотарингии дела барона пошли неважно, у него начались неприятности, и он принял решение вернуться в свою провинцию Дофине. Но там сеньор Гордеса обвинил его в связях с протестантами, и в частности с теми, кто эмигрировал в Женеву, а также с проживавшим в Голландии семейством Нассау. Его хотели арестовать и предать суду, но он сумел опровергнуть выдвинутые против него обвинения. После заключения мира барон прибыл ко двору, чтобы окончательно оправдаться перед королем Карлом IX. Король публично, в присутствии обоих братьев Гизов, герцога Лотарингского и герцога Немурского, выслушал объяснения барона, а затем велел составить документ, полностью оправдывающий Адрета, и собственноручно сей документ подписал. Бумага эта была затем отправлена в судебные инстанции провинции Дофине и соответствующим образом зарегистрирована. Король же сказал, что он «остался совершенно доволен и удовлетворен полученными им сведениями» и считает барона «человеком достойным, верным слугой и подданным, и не питает относительно его никаких подозрений». И призвал барона «по-прежнему столь же ревностно служить ему и блюсти законы королевства».

Барон был доволен: документ, подписанный королем, полностью его реабилитировал. В силу возраста он уже не мог воевать так, как прежде, и решил отойти от дел. Но когда назначенный губернатором провинции Дофине Ла Валет (Эпернон) явился к нему с визитом, обнял его и заявил, что «ежели бы ему не довелось увидеть столь необыкновенного человека, чьи выдающиеся качества он ценит необычайно высоко, он бы пребывал в глубочайшей печали и сожалении», барон растрогался и согласился вернуться на службу. Однако годы брали свое, и барон Адрет, не имея сил вести кочевую жизнь солдата, вынужден был вскоре покинуть армию.

Адрета сравнивали с Суллой, ибо он, подобно знаменитому римлянину, был не только военачальником, украсившим себя лаврами многих побед, но и диктатором, способным без колебаний отдать приказ об истреблении противника и презиравшим традиционные государственные институты. А судя по его ответам Агриппе д'Обинье, он бы прекрасно справился с ролью римского диктатора. Барона сравнивали с Аттилой, а некоторые даже именовали его протестантским Нероном. Писатель XVI века Бельфоре назвал барона «бичом Божьим, посланным в наказание людям, дабы покарать их».

Во времена Религиозных войн, когда насилие стало явлением повседневным, опустошения, производимые бароном в краях, где проходил его отряд, поражали воображение исключительно по причине необузданной жестокости. Когда барон одерживал очередную блистательную победу, все взирали на него с восхищением, но при этом понимали, что на совести его очередное бессмысленное кровопролитие и он в который раз перешел границу дозволенного, до сих пор полагаемую нерушимой для каждого христианина.

Известный писатель XVI века Брантом, почитавший, подобно всем своим современникам, «рыцарей без страха и упрека», писал, что по мнению королевы-матери, «если бы барон сделал для короля» все то, что он сделал для гугенотов, «он стал бы маршалом Франции». Все тот же Брантом сообщает, что барон Адрет получил прозвище «Монлюка гугенотов», хотя в жестокости он во много раз превзошел Монлюка.

Разумеется, барон Адрет был выдающейся личностью. Оставляя в стороне его кровавые похождения, с полным правом можно сказать, что он являл собой типичный образец капитана первого периода гражданской войны, пришедшегося на 1562—1563 годы, и поведение католического капитана Монлюка — как бы положительно ни отзывался о нем Брантом — мало чем отличалось от поведения барона Адрета.

Одиссея католического убийцы

Монлюк также родился в провинции, а именно в Гаскони; он был старшим ребенком в семье, где помимо него было еще девять детей. С помощью соседа отцу удалось пристроить старшего сына пажом к герцогу Лотарингскому, содержавшему в Нанси свой собственный двор. На службе Монлюк получил образование, позволившее ему развить свои военные таланты. Он стал лучником в роте герцога, которой командовал «рыцарь без страха и упрека» Баяр. Когда начался Итальянский поход, Монлюк отправился в Италию, где служил под командованием брата знаменитого Лотрека, маршала де Фуа. До этой поры его жизненный путь мало чем отличается от пути, который обычно проходили тогдашние капитаны, и в том числе барон Адрет.

Но этим сходство и ограничивается. После смерти Франциска I Блез де Монлюк направляется в Орлеан, где добивается аудиенции у королевы Екатерины Медичи и приносит ей клятву верности. Он говорит ей: «Клянусь вам и даю слово, что всегда буду сражаться только на вашей стороне и стороне ваших детей, и по первому вашему зову сяду в седло и отправлюсь, куда вы велите».