Повседневная жизнь итальянской мафии

Сальваторе Конторно на редкость хорошо знал местность, прилегающую к Чакулли. Он знал, что вдоль единственной улочки городка простирались гектары цитрусовых, которые, превратившись чуть ли не в непроходимые заросли, спускались к морю. Каждый надел здесь охранялся высоким забором со всегда запертыми воротами, которые предназначались не столько для того, чтобы защитить от неблаговидных действий, сколько для того, чтобы ограничить возможности передвижения по данной местности.

Можно было безошибочно определить, свернув с главной улицы, что Чакулли сам по себе был лишь переплетением тропинок, троп, улочек, проселочных дорог, доступных только тем, у кого были необходимые ключи, которые позволяли отпирать разные ворота и калитки, разделявшие на части царство под названием «Коза ностра». Микеле Греко, Папа, решил, что для этой цели должны быть специальные ключники. Последних брали, конечно, из людей, заслуживших особое доверие большинства тех, кого в течение долгих лет разыскивала полиция. Когда случалось так, что кто-либо из ключников попадал за решетку, Папа немедленно менял замки на всех воротах. И такое не раз случалось в те не столь уж отдаленные времена, когда Сальваторе Конторно усердно посещал салон Микеле Греко.

Не будучи на самом деле близким другом Микеле Греко, Сальваторе Конторно все же имел обыкновение регулярно бывать в земельном владении Фаварелла, которое Папа превратил в место пирушек, если не сказать гуляний, доступное исключительно членам «Коза ностры» и их друзьям. Сальваторе Конторно тем более чувствовал себя польщенным, что хозяин широко распахнул перед ним двери своих владений, потому что он, конечно, знал: собрания правительства «Коза ностры», всемогущего Капитула, на протяжении шести лет проходили в этом же самом земельном владении Фаварелла. И Сальваторе Конторно был не единственным, кто частенько наведывался сюда. Далеко не единственным.

На протяжении нескольких лет Фаварелла как магнитом притягивала к себе десятки и даже сотни «людей чести», которые отправлялись сюда с не меньшим воодушевлением, чем паломники в Мекку. Здесь проводились встречи, пирушки, банкеты, завтраки, ужины. Будучи фанатом стрельбы на поражение, Микеле Греко дошел до того, что устроил посреди зарослей лимонника полигон, на котором «люди чести», надев звуконепроницаемые наушники, испытывали свою сноровку с помощью различных видов огнестрельного оружия. Именно на этом полигоне Сальваторе Конторно познакомился по меньшей мере с десятком «людей чести», которые представляли различные «семьи» города. И если чего и не хватало в земельном владении Фаварелла, то какой-нибудь вещевой лотереи, чтобы окончательно придать ему вид места отдыха и развлечений. Но в этой «папской» обители имелись и другие, гораздо более опасные аттракционы, которые хозяину этих мест с трудом удавалось скрывать от посторонних глаз.

Лаборатории по производству героина

Однажды Сальваторе Конторно подарил Микеле Греко охотничью собаку, и из-за этого ему случилось сделать открытие, которое непременно удивило бы его, не будь он «человеком чести». Псарня Микеле Греко находилась на окраине его владений. Для того чтобы попасть туда, нужно было миновать небольшой домик, который, кроме всего прочего, использовали для заседаний Капитула, и выйти на дорожку, что вела к стрельбищу. Метров через сто начинался перекресток, от которого разбегались в разные стороны дорожки и тропинки, соединявшие его с полигоном для стрельбы, с местами, где проводились банкеты, и с несколькими жилыми постройками. Именно неподалеку от этих бараков и держал свою свору Микеле Греко. С той стороны, откуда шел Сальваторе Конторно, он увидел в окошко одного из домишек нескольких «людей чести», которые колдовали над чем-то. Вид различных реторт, дистилляторов и горелок, тошнотворный запах, исходивший оттуда, и респираторы, в которых были занятые работой люди, подсказали Сальваторе Конторно, что за химические опыты тут ставятся. Можно было не сомневаться, что это была лаборатория по перегонке опия в героин. Микеле Греко не только не стал попрекать Сальваторе Конторно, который случайно вышел на одну из его лабораторий, но позволил ему еще и обойти окрестности. Ведь хотя Сальваторе Конторно и не был «бойцом» самого Папы, он тем не менее был «человеком чести». А в этом качестве он имел право увидеть то, что мало кому доводилось видеть.