Повседневная жизнь масонов в эпоху Просвещения

В. Н. Зиновьева обуяла «охота к перемене мест» после преждевременной смерти сестры Екатерины и кончины ее мужа, екатерининского фаворита Г. Г. Орлова, пережившего супругу менее чем на два года. Утешение он собирался искать у масонов, с которыми свел знакомство за границей. Путешествие продлилось около шести лет. В сентябре 1783 года Зиновьев выехал из Петербурга через Нарву и Ригу в Германию, посетил Лейпциг, побывал в Берлине, где был представлен Фридриху Великому, в Потсдаме, Дрездене, Франкфурте и остановился в Брауншвейге. Здесь он провел около шести месяцев и близко сошелся с герцогом Фердинандом, главой всех масонских лож того времени. Герцог сообщил Зиновьеву подробные сведения об ордене и при отъезде снабдил его рекомендательными письмами к известнейшим масонам, жившим во Франции и Италии. Зиновьев объездил Италию, некоторое время обретался в Генуе, Риме, Неаполе и Турине, а затем направился в Лион, где познакомился с кружком выдающихся масонов — Виллермозом, Ренаном, Сен-Мартеном — и был принят в братство. В январе 1786 года его друг С. Р. Воронцов вызвал его в Лондон.

Взаимные поездки задумывались как средство сохранить единство в «трудах» «вольных каменщиков», избежать разрозненности. В этом плане они способствовали централизации ордена, что одобряли далеко не все. Так, П. И. Мелиссино восхвалял первоначальную английскую организацию русского масонства, которая не требовала посылок за границу, чтобы там «покупать мудрость или получать ее путем обещания единовременной дани, ежегодной подати или иной подчиненности, ибо мудрость нигде за деньги куплена быть не может». «Вражда и презрение разорвали узы единения, удалили от первоначальных целей ордена, обесценили пользу для одних членов, навлекли на себя презрительные насмешки других», — считал он. Но в нем, скорее всего, попросту говорили неудовлетворенные амбиции.

Чтобы явиться в ложу другого города, «брат»-посе-титель должен был иметь при себе рекомендацию и «диплом» — масонский паспорт. После двух-трех посещений он мог просить о включении его в ложу, дабы получить возможность участвовать в ее работе. Ему следовало найти поручителей и представить доказательства своей высокой нравственности. Вопрос выносился на голосование, и разрешение даровалось только в случае единодушия всех братьев. Один черный шар — и кандидата отправляли прочь.

Дипломы представляли собой листы приблизительно современного формата АЗ, отпечатанные типографским способом. В заголовке указывались название ложи, ее местонахождение и девиз. В однотипном тексте имелись пропуски, в которые надлежало вписать имя, масонскую степень, возраст, вероисповедание подателя документа. Кроме того, подписи высших должностных лиц ложи, выдавшей документ, тоже проставлялись от руки вокруг текста.

Сам текст представлял собой обращение «ко всем масонам, рассеянным по поверхности земли». «Братьев» извещали о том, что «податель сего», прошедший посвящение в данной ложе и достигший в ней такой-то степени, был подвергнут самой тщательной проверке на благонравие, после чего рекомендован другим «братьям» с просьбой оказать ему прием и всячески «лелеять».

Одной из форм солидарности была помощь масонам-путешественникам, часто оказывавшимся без средств, терпевшим кораблекрушение, подвергавшимся нападениям разбойников и т. д. Деньги могли выдать и на поездку «на воды» с целью поправки здоровья.

Многие проходили посвящение единственно ради того, чтобы обзавестись вожделенным документом, который мог оказаться большим подспорьем в чужом городе, тем более в чужой стране. Кроме того, рекомендательные письма, дипломы и паспорта подделывали. Проникнув с их помощью в масонские круги, их сразу обменивали на подлинные, выдаваемые секретарями лож, которых удавалось обвести вокруг пальца, реже — подкупить.

Так называемый принц Джустиниани де Кио (а на самом деле учитель из Орлеана по имени Дусе) проявлял чудеса изобретательности. С ним могли поспорить только принц Дзибби из Йемена или граф Антонио Поккини де ла Рива де Падуа. Последний составил себе адресную книжку на двадцати девяти листах. В 1765–1766 годах Поккини посетил ложи во французском Бокёре, все ложи Бордо, ложу в Ла-Рошели, а затем получил степень мастера в ложе Отличия на востоке Страсбурга, после чего воспользовался материальной помощью от военной ложи Объединенных друзей Лионского полка, стоявшего гарнизоном в Камбре.

По мере создания новых лож и разветвления существующих сетей возрастало и количество масонских сертификатов. В транзитных ложах секретари были завалены просьбами об их выдаче, поступавшими от «братьев»-посетителей, которые желали продолжить путь, получив «подорожную». Они побуждали ложу Великого Востока ускорить рассмотрение просьб и использовать печатные бланки.