Повседневная жизнь масонов в эпоху Просвещения

Кстати, разнообразие индивидуальных транспортных средств впечатляет: помимо открытых и закрытых карет, дорожную грязь месили более легкие фаэтоны, дрожки, кибитки, коляски. Казанова даже приобрел себе разборную коляску, чтобы преодолевать горные перевалы. В разобранном виде ее нагружали на лошадь и поднимали по узкой горной тропе (путешественник шел пешком), а когда дорога становилась шире и удобнее, коляску собирали, впрягая в нее ту же лошадь.

В Голландии по каналам плавали на трешкоутах — этаких «речных трамвайчиках»: там были каюта, кают-компания и места на крыше. Спецификой заснеженной России было быстрое передвижение на санях. Все побывавшие в ней иностранцы обязательно рассказывали о кибитках — легких «корзинках на полозьях», в которых пассажир мог удобно лежать и даже спать, закутавшись в медвежью полость (ямщики ездили и по ночам). Летели они быстро, но часто опрокидывались. Для русских это было привычным делом: седока вынимали, лошадей выпрягали, кибитку ставили на полозья, выполняли предыдущие действия в обратном порядке и продолжали путь.

Из Москвы в Санкт-Петербург вела грунтовая дорога, покрытая в отдельных местах бревенчатыми настилами, особенно гладкая и ровная именно зимой (путешествовать в весеннюю или осеннюю распутицу всегда было мучением). На пути из одной столицы в другую делали три остановки: в Твери, Вышнем Волочке и Новгороде; таким образом, более 700 километров преодолевали за четыре дня. На станциях можно было заказать только яйца, кипяток и молоко, поэтому всю остальную провизию брали с собой. Владельцы карет и кибиток запасались также походными кастрюлями; кроме того, с собой нужно было иметь постель, свечи, подсвечники, приборы для приготовления чая и кофе; походный сундук при необходимости использовали как кровать.

Тот, кто ехал на почтовых по Германии, представлявшей собой лоскутное одеяло из множества королевств, герцогств, курфюршеств, терял не менее двух часов в каждом пограничном городе: было принято задерживать иностранцев без всякой видимой причины. При пересечении каждой границы путешественнику приходилось отвечать на одни и те же вопросы: «Ваше имя и звание? Женаты ли вы? Путешествуете по делу или для развлечения?» Вероятно, этот допрос не имел никакой практической цели. Один из проезжающих ответил, что его имя Бу-хо-ху-хо. На вопрос, как оно пишется, он сказал пограничнику: «Это уж ваше дело, я вам его назвал».

Путешественник, прибывший в Англию, был обязан пройти таможенный досмотр и уплатить пошлину. Каждый, кто покидал Россию, должен был трижды объявить о своем отъезде в «Санкт-Петербургских ведомостях». Еще полагалось выправить подорожную и паспорт (иностранцы получали эти документы через Коммерц-коллегию), а для этого приходилось посетить девять присутственных мест, везде щедро раздавая взятки.

Между прочим, многие документы, служащие для удостоверения личности, в частности паспорта и словесные описания, полиция европейских стран позаимствовала у масонов.

«Вселенский масон, гражданин всего мира, не является чужеземцем ни в одной стране; не прибегая к голосу, он говорит, и его слышат; не прибегая к глазам, он видит, и его можно узнать по неопровержимым знакам», — сказано в «Школе франкмасонов». Не питая большого доверия к нематериальным опознавательным знакам — паролям, условным жестам, масонскому рукопожатию, которые быстро перестали быть тайной, — «братья» привыкли верить «бумажке».

Лейтенант полиции Рост де Руайе из Лиона переписывался со многими масонами из средиземноморского бассейна и был в курсе «неопровержимых знаков» — дипломов и сертификатов. Франкмасоны, внедрившиеся в государственный аппарат, например Жозеф де Местр, размышляли о введении «паспорта света», который подтверждал бы принадлежность к Всемирной республике франкмасонов.

«Вольные каменщики» тоже много путешествовали — в основном в поисках истины и для поддержания контактов с «братьями». Воспользовавшись желанием богача-масона П. А. Татищева отправить своего сына в сопровождении И. Г. Шварца в ознакомительную поездку по Европе, московские «братья» решили заодно поручить последнему поискать там и истинного масонства. Шварц с радостью принял это предложение. Заехав по пути в Митаву (ныне Елгава в Латвии), он заручился там рекомендательными письмами к руководителям розенкрейцерской ложи Тфех глобусов в Берлине.