Повседневная жизнь масонов в эпоху Просвещения

Тосты поднимали под артиллерийские команды: «Заряжай! Пли!..» Часто, увлекшись, «братья» разбивали бокалы, когда ставили их на стол; отсюда пошел обычай пить здравицы из особых стаканов — английских «артиллерийских гильз». Если наполнить такие стаканы водой, проступало изображение «претендента» Стюарта, поэтому тост за «заморского короля» — King across the water — имел двоякое толкование. «Палили из орудий» стоя и разом, что производило неизгладимое впечатление на новичков.

В английских ложах было три обязательных тоста: за государя, за великого мастера и за всех масонов. Дополнительные тосты нужно было заранее утвердить у венерабля. Существовали даже традиционные формулировки для тостов, например: «Здоровья, счастья и единодушия всем вольным и принятым каменщикам, рассеянным по земле! Да будут они всегда стремиться облегчить страдания своих братьев и да достанет им сил исполнить свой долг!», «Пусть братская любовь, основа франкмасонства, не только увековечится и умножится среди нас, но и распространится во всех слоях человеческого общества!», «Да убоимся мы смерти меньше, чем малейшего упрека нашей совести!»

Во Франции тостов было как минимум семь: первый поднимали за короля, второй — за великого мастера и руководство ордена, третий — за венерабля, четвертый — за надзирателей, пятый — за остальных офицеров, шестой — за посетителей. Последний бокал поднимали за «всех масонов на земле, счастливых и несчастливых, свободных или закованных в цепи, сидящих дома и путешествующих, на суше и на море, с пожеланием скорейшего избавления от страданий и скорого возвращения на родину, если таково их желание».

Седьмым тостом завершались «застольные труды». Звали «служащих братьев», которые занимали места между надзирателями и церемониймейстерами. «Зарядив орудия», братья вставали в круг, образуя «цепь союза»: подавали друг другу руки крест-накрест либо использовали для этого «знамена». После тоста все пели хором, обменивались с соседями братскими поцелуями и паролем, сообщенным церемониймейстером.

В России в ложах шведской системы полагалось «стрелять» следующим образом: первый тост поднимали за здравие царствующей семьи и всех великих покровителей ордена (стоя, перед рассадкой за стол); второй — за здравие высокопочтенной шведской ложи и ее гроссмейстера (стоя); третий — за здравие русской национальной ложи, ее великого мастера и великих чиновников (стоя); четвертый — за здравие мастера стула (стоя, если он не избавит от этого); пятый — за чиновников ложи (сидя); шестой — за чиновников союзных лож; седьмой — за «братьев»-посетителей; восьмой — за новопринятого или повышенного «брата» (и прочих, за кого пожелают «братья»); девятый — за всех «вольных каменщиков», рассеянных по земному шару. При этой здравице составлялась цепь.

Неудивительно, что после таких застолий масоны разъезжались по домам сильно навеселе. Впрочем, теоретически это было совсем не обязательно. Так, в Америке «масонских тостов» было 58, однако Великая ложа Нью-Йорка запретила употреблять на этапах спиртное, желая напомнить масонам, что они должны служить образцом трезвости. Застолья розенкрейцеров тоже коренным образом отличались от новоанглийских агап. Во время столового собрания главный надзиратель спрашивал секретаря: «Достойный брат, для чего мы здесь собрались?» Тот отвечал: «Дабы тело укрепить пищею и питьем, а душу назидательным поучением насытить и друг другу подать все знаки братской любви». После этого председатель отламывал от хлеба кусочек и передавал остальное «братьям». Каждый брал себе частицу, говоря: «Да благословит нам Бог хлеб сей!» Потом пускали по кругу чашу вина с просьбой о Божьем благословении. Это было символом верности и любви ко всем «братьям».

Во французских ложах «братья» и за столом соблюдали субординацию: в зависимости от ранга салфетки повязывали вокруг шеи, клали на сгиб правого локтя или держали в руке.

Во время произнесения тостов нужно было прекратить жевать. «Братья» вставали и набрасывали «знамя» на левое плечо. По приглашению венерабля они «заряжали орудия» и ставили их на стол. Затем венерабль говорил: «Братья мои, выпьем за здоровье того, кто нам бесконечно дорог и ценен: это (называлось имя. — Е. Г.)… Мы дадим за него залп! Братья, правую руку на меч! Меч поднять! Салютовать мечом! Меч в левую руку! Правую руку на орудие! Готовьсь! Цельсь!» (бокал подносился ко рту). «Пли! Пли! Пли!» (бокал выпивался втри приема. —Е.Г).

Осушенным бокалом салютовали, поднося его к правому плечу, левому плечу, снова к правому, выставляя вперед, а потом на три счета ставили на стол, причем на счет «три!» должен был раздаться единый стук После этого снова салютовали «мечом» (ножом).

На тосты было положено отвечать. От имени отсутствующих и только что посвященных выступал церемониймейстер. Он же просил слова от имени короля, а затем разбивал «орудие», чтобы оно больше не могло послужить для менее торжественного повода. Тост за венерабля поднимал первый надзиратель.