Повседневная жизнь русских щеголей и модниц

В начале 40-х годов XIII века хан Батый основал монголо-татарское феодальное государство — Золотую Орду. Его обширные владения простирались от Азии до Европы. Наиболее предприимчивые купцы, рискуя жизнью и кошельком, преодолевали огромные расстояния, чтобы попасть в столицу — Сарай, которая по праву считалась крупнейшей торговой базой между Востоком и Западом. Основанная ханом Бату приблизительно в 1250 году, она располагалась на Нижней Волге, выше современной Астрахани на сто пятьдесят километров.

Город, раскинувшийся в открытой степи на гигантской площади, производил неизгладимое впечатление на тех, кто видел его впервые. Сказочным казался его вид без крепостной стены и вознесшимися в голубое небо многочисленными минаретами. Сердца путешественников, авантюристов и купцов замирали от вида его экзотической красоты. В XIV веке в городе проживало 75 тысяч человек, это ошеломляюще большое количество народа. Представьте, что в то время город с населением в 5–10 тысяч человек уже считался очень крупным!

В 1333 году арабский путешественник Ибн-Баттута писал: «Город Сарай — один из красивейших городов, достигающий чрезвычайной величины, на ровной земле, переполненной людьми, красивыми базарами и широкими улицами…

В нем тридцать мечетей для соборной службы… Кроме того, еще чрезвычайно много других мечетей. В нем живут разные народы, как то: монголы — это настоящие жители страны и владыки ее, некоторые из них мусульмане; асы, которые мусульмане; кыпчаки, черкесы, русские и византийцы, которые христиане. Каждый народ живет в своем участке отдельно; там и базары их. Купцы же и чужеземцы из обоих Ираков, из Египта, Сирии и других мест живут в особом участке, где стены окружают имущество купцов». Город являлся и центром международной транзитной торговли между Китаем и Западной Европой, и ремесленным центром — изделия местных мастеров можно было встретить повсюду.

Сарай просуществовал недолго. Золотая Орда представляла собой сложный конгломерат кочевых племен и народностей, и ханскую власть постепенно ослабляли внутренние распри и недовольства, полный разгром Орды осуществил среднеазиатский завоеватель Тамерлан в XIV веке. Город потерял былую мощь, но даже после этого, вплоть до середины XV века, сюда продолжали съезжаться купцы — так велика была слава Сарая.

Время сделало свое дело, цветущий когда-то город погрузился в небытие, и только редкие находки археологов рассказывают о культуре людей, некогда населявших его. Среди археологических находок ковры и чеканная посуда, прекрасные ткани и множество миниатюрных керамических сосудов для хранения лекарств и благовоний, что говорит о пристрастиях их владельцев к изысканным ароматам и врачующим бальзамам. Курительницы изготавливали в виде маленьких железных, медных, бронзовых, серебряных и золотых чашечек с тонким гравированным растительным и животным орнаментом.

Керамические сосудики с петельками по краям, созданные, вероятно, для того, чтобы их носить на шнурке или цепочке на шее, говорят о том, что некоторые из жителей Сарая предпочитали со своими благоуханиями не расставаться, имея их всегда под рукой. Конечно, так могли носить и лекарства.

В сосудах хранили и земземскую воду. «Земзем» — это священный колодец с водой, мусульмане дарили флаконы с ней своим близким, считалось, что она оберегала от болезней. И эту воду, и бальзамы монголы знали давно, они появлялись в качестве посольских подарков от арабских султанов. Например, в 1265 году хану Берке наряду с прочими посольскими сувенирами преподнесли «… два флакона с Земземскою водою и бальзамовым маслом…».

Жили, радовались и любили, воспитывали детей и воевали, работали и наслаждались женской красотой, которую воспевали в стихах. В татарском народном эпосе «Едигей» (литературный памятник XV–XVI веков), повествующем о событиях XIV века, рассказывается о борьбе эмира «Белой Орды» Едигея с золотоордынским ханом Тохтамышем.

Это рассказ о богатырях и их славе, о женщинах, покоривших мужские сердца. Эмир Едигей вспоминает прежние годы счастья в своем доме, жену — прекрасную Джанике, которую он баловал когда-то подарками и которая услаждала его взор своей красотой:

Дом, в который вошла как жена
Дорогая моя Джанике,
Дом, где сроду не бедствовал я,
Где жену приветствовал я.
Перед возлюбленной склоняясь,
Где белейшим из покрывал
Я любимую укрывал, —
Были бусы ее красны,
Пудра — неслыханной белизны, —
Дом, где вкушал я покой и мир…
Он вспоминает о своих юных дочерях:
Я с моей расстался страной,
С Джанике, молодой женой,
С красивощекой Ханеке
И с черноокой Кюнеке, —
Пусть расцветают после меня!