Повседневная жизнь русских щеголей и модниц

«Красивощекая» — значит румяная, и природный румянец всегда и везде являлся символом красоты, здоровья и молодости.

В «Билике», в сборнике изречений Чингисхана, на вопрос, в чем состоит наслаждение и ликование человека, Великий хан ответил: «… Наслаждение и блаженство человека состоит в том, чтобы подавить возмутившегося и победить врага, вырвать его из корня, взять то, что он имеет (самого дорогого)… любоваться розовыми щечками их жен и целовать, и сладкие алые губы — сосать!»

Рассказывали, что торговавшие невольниками татары, прежде чем продать красивых девушек и юношей, некоторое время откармливали их, одевали в шелк, белили и румянили, чтобы назначить цену повыше.

Обычай употребления косметики настолько прочно вошел в быт женщины, что и в начале XIX века русские этнографы, рассказывая о Поволжских татарах, писали, что косметикой пользовались широко, покупали импортную, что привозили из европейских стран, и местную — среднеазиатскую.

Брови после прореживания красили особым составом — усмой, который изготавливался из сока растения Вайда красильная (Isatis tinctoria), его собирали в степях и на склонах холмов. Усма наносилась палочкой на брови, которые окрашивались сначала в зеленоватый, а затем в темно-синий, почти черный цвет. Чересчур тонкие брови расширяли, подкрашивая часть кожи.

Веки и ресницы красили сурьмой, ее хранили в специальных медных или серебряных сосудах, имеющих форму стручка или огурца, поставленного на ножку, при чем закрывались они металлической пробочкой с палочкой, доходящей до дна сосуда.

Татарские женщины чернили зубы при помощи порошка ташкалы, который готовили из нароста на фисташковом дереве, стираемого в порошок и смешиваемого с окалиной с наковальни.

Упа, свинцовые белила, вывозились из Средней Азии и Китая, они разводились в воде (простой или розовой), и ими натирались лицо и шея. Какое-то время румянами служила особая вата, окрашенная соком растения синяка красного (Echium rubrum) из семейства бурачниковых, в его корнях содержится вещество, дающее красивую карминно-красную краску.

Любили розовое масло и душистый базилик, которыми натирали руки и грудь.

Как видим, монгольские модницы были очень неплохо знакомы с косметическими и парфюмерными изделиями и питали к ним немалую слабость. Однако путешественники упоминали густо наложенные белила, а о ярком румянце они не писали. Не обратили внимания? Вряд ли, они подробно описывали внешность. Иногда они обращали внимание на природный румянец людей, и закономерно предположить, что интенсивный искусственный, наверняка, вызвал бы их интерес. И потому утверждение, выдвинутое Н. Г. Чернышевским в XIX веке, о том, что русские щеголихи наносили на свои лица густой слой белил и румян, подражая азиатским красавицам, кажется приемлемым лишь на половину. На ту самую, в которой речь идет о густом слое белил. Что же касается румян, то нет оснований считать, что к нам этот обычай пришел из Азии.

СОКРОВИЩА КНЯЖЕСКИХ ЛАРЕЙ (XIII–XV века)

Глава 1 «Червчатые» сорочки и шубы собольи

Несмотря на все тяготы, выпавшие на долю русского народа от монгольского нашествия, сложившиеся на Руси бытовые и культурные традиции устояли под их натиском. Незначительными оказались заимствования в костюме и украшениях. Мужская и женская одежда модников не только не уступала по своей красоте азиатской, но во многом и превосходила ее своей роскошью.

Количество одежды в сундуках богатых и знатных людей постепенно увеличилось, что-то досталось в наследство от родителей да родственников, что-то сшито на свой достаток. Платье, украшенное серебряными и золотыми нитями, жемчугом и шелком, драгоценными и полудрагоценными камнями, нередко как ценность принималось в заклад у ростовщиков. Так, в новгородской берестяной грамоте XIII века двое новгородцев Гришка и Коста заложили у ростовщика свою одежду. Гришка заложил кожух, свиту — верхнюю одежду, нижнюю рубашку — «сороцицу», шапку и сапоги, а Коста — свиту, «сороцицу» и сапоги.

В записке новгородского ростовщика Сильвестра перечислялись все его должники, и в том числе упоминалась шапка стоимостью в тринадцать гривен. По тем временам это очень высокая цена, вероятно, шапку из дорогого меха украшали драгоценности.

В XIII–XIV веках мода подарила нашим щеголям новую модель платья. На смену плащам с булавками и фибулами пришел терлик — короткий узкий кафтан, отрезной по талии.

Кафтанообразные платья в это время пользовались огромной популярностью. Парчовые, украшенные драгоценностями кафтаны носили и монгольские вельможи, и византийская знать (он назывался скараник — вид ездового кафтана), и европейцы. Кафтаны отличались друг от друга по покрою. Один длинный, другой короткий, один создавал пышные складки, другой — прямые, но роднил их основной принцип конструкции — распашное платье с полами, застегивающееся спереди посередине и с длинными рукавами.