Если деревням был нанесен ущерб, сопоставимый с ущербом от внутренних войн, продолжавшихся десятилетиями, то разрушение городов, центров ремесла и культуры оказалось самым тяжелым из последствий нашествия, несмотря на то, что в них проживала незначительная часть населения.
С горечью писал об этом знаменитый русский проповедник XIII века Серапион Владимирский: «Многие братья и дети наши уведены в плен, села наши заросли молодым лесом, померкло наше величие, погибла наша красота, богатство наше досталось другим, дело нашего труда досталось поганым, а земля наша стала достоянием иноплеменных… Нет такой казни, которая миновала бы нас, и ныне мы непрестанно казнимы».
Разрушился быт, складывавшийся веками, нарушились культурные и торговые связи народа, забылась сложная техника в различных видах ремесленной промышленности, изделия огрубели и упростились. В то же время произошло проникновение отдельных элементов азиатского быта в русскую культуру, хотя при этом ни в коем случае нельзя говорить о значительном влиянии монголов на формирование новой славянской культуры. Русская лексика обогатилась некоторыми словами из татарского языка, относящимися к бытовой жизни, областям военного дела и сбора податей. Торговля и контакты с представителями монгольской знати вызвали у наших князей интерес к их быту, особенно к пышной парадной одежде и украшениям. Русь являлась данником Орды, русские князья урегулировали финансовые отношения между двумя странами, выступали в качестве дипломатов в военных конфликтах или непосредственно принимали в них участие, а со временем они объединялись с ханом, интригуя против собственных удельных князей, и некоторые брали в жены дочерей монгольской знати. Какими же были эти монгольские «щеголи» и «модницы», как одевались, красились и украшали себя?
Монгольская культура вобрала в себя элементы культур завоеванных ими народов Северного Китая, Средней Азии, Закавказья и Европы. Искуснейшие мастера, плененные монголами, создавали для их вельмож удивительные произведения искусства.
Женщины, быт которых оказался неразрывно связан с кочевой жизнью, ловко сидели в седлах, умело пользовались оружием, занимались рукоделием, любили золотые, серебряные и бронзовые украшения: серьги, бусы и кольца, пояса, составленные из серебряных пластинок. Носили яркие платья из шелковых тканей: красные, фиолетовые, пурпурные и зеленые. Шелк расшивали золотом, изображая на нем солнце, луну, дракона или феникса.
Вельможи монгольские во главе с ханом высоко ценили золото и серебро, драгоценные камни, пояса и меха, разные милые безделицы, например, такие, как зонтик, усыпанный драгоценными камнями. Кафтаны носили парчовые, шелковые и шубы навыворот. Мужчины брили волосы спереди на лбу, заплетая косы на затылке, отпускали бороду и усы.
Красавицы-азиатки так же, как и красавицы всего мира, любовались своим отражением, заглядывая в зеркальце. Зеркала хранили в кожаных чехольчиках, украшенных сложным орнаментом из красных нитей. Эти чехольчики стягивались довольно толстым красным шелковым шнурком с кисточками на концах. Иногда в них или в футлярчиках носили белила. Чаще белила в виде порошка хранили в кожаном мешочке, свернутом наподобие кисета и вложенном в футлярчик с зеркальцем. Согласитесь, очень напоминает современный косметический набор.
Китайский посол Чжао Хун, посетив монгольские земли в 1220 году, подробно описал увиденное в записках под названием «Полное описание монголо-татар», или «Мэн-да Бэй-лу». В них он рассказал и о домашнем быте простого кочевника, и об убранстве шалаша, блистающего роскошью.
Как большинство путешественников, Чжао Хун присматривался к диковинному кочевому образу жизни этих людей. «… Независимо от знатности и подлости в большинстве случаев отправляются (в поход. —
У женщин бывает халат с большими рукавами, как китайская шуба, широкий и длинный, волочится по земле…
… Женщины часто мажут лоб желтыми белилами. Это является заимствованием старой китайской косметики и до сих пор остается без перемен…»
Автор этих заметок считал, что богатые, знатные татары (татарами называлось одно из крупных монгольских племен) получили образование от захваченных в плен китайских мужчин и женщин, с которыми вступали в брак и у которых перенимали обычаи.