Повседневная жизнь русских щеголей и модниц

Надо сказать, что читатели и слушатели «Сказания» не очень-то верили в эти россказни о стране изобилия, хоть и мечтали о такой жизни, больше полагались на собственный труд и удачу. Заметно было, что платье у заботливой хозяйки и носилось дольше и выглядело лучше, чем у нерадивой да ленивой. Смолоду старались прививать девочкам опрятность и трудолюбие. Учили следить за чистотой одежды, шить и вышивать, бережно относиться к любому остатку ткани или ниткам. Эти бытовые познания долгое время передавались в устной форме от матери к дочери и, наконец, закрепились на страницах «Домостроя» — своеобразного регламента семейной, хозяйственной и религиозной жизни человека.

«Домострой» наставлял женщину строго следить за состоянием одежды и домашнего рукоделия, самой разбираться как да что кроить и хорошо знать, сколько какой материи на ту или иную одежду потребуется, а не полагаться на опыт мастериц. Он напутствовал приглядывать за их работой, следить за шитьем, за отделкой да вышивкой.

В разделах, посвященных этим проблемам, напоминалось, что хозяйки должны точно знать, сколько чего у них нашито, чтобы не было одних изделий слишком много, а других не хватало, «а будет слишком за обиходом наделано полотен, или усучин, или холстов, или скатертей, или убрусов, или ширинок, или иного чего, ино и продаст, ино что надобно купит, ино того у мужа не просит».

А коли останутся куски материи после кроя «всякие остатки и обрезки — камчатые, и тафтяные, и дорогие, и дешевые, и золотное, и шелковое, и белое, и красное, и пух, и оторочки, и спорки, и новые, и ветшаное — все бы было прибрано мелкое в мешочках, а остатки сверчено и связано, а все разобрано по размеру, и как потребуется сделать чего из ветхого или нового не хватило — то все есть в запасе».

Похвала воздавалась тем «добрым» женам, что умением своим и выдумкой шили «многоразлична одеяния преукрашена… мужу своему, и себе, и чадам, и домочадцам своим».

Хлопоты эти занимали немало времени, и повседневная жизнь знатной модницы или простой горожанки оказывалась во многом схожей. Утро, то есть время до обеда, посвящалось обсуждению рукоделий и шитья. Нужно было вместе с мастерицами просмотреть различный узорчатый товар, ткани, золото и серебро, жемчуга да каменья, а вместе с тем обсудить уже сделанную работу или внести изменения в текущую, решить, что исправить да что переделать. Нередко сама царица, по обещанию, вышивала какую-либо утварь в домовые свои церкви и соборы, шила некоторые предметы из платья государю и детям, например, ожерелья или воротники к сорочкам и кафтанам, как и сами сорочки, обыкновенно расшиваемые шелками и золотом. Из пестрых остатков и лоскутков шелков и бархатов, жесткой парчи и мягкой шерсти шили куклы. Отбирали поношенное или залежавшееся платье да откладывали в дар кому-либо из своих родственниц, или на продажу, или пускали на перешивку своим чадам.

«Грамотки», а сегодня мы бы сказали письма того времени, принадлежавшие людям разного сословия наполнены нехитрыми заботами о закупке обуви, тканей и отделки платья. Обращались с такими просьбами к хорошим знакомым, а чаще к родственникам — сестрам, мужьям или взрослым детям. Пытались сэкономить на покупке или приобрести ткань, которой не торговали на местном рынке.

Неизвестная нам Аграфена Михайловна кланялась своей сестре Федосье Павловне: «[…] послала я […] сестрица денег три рубли двадцат ал [тын] четыре ал[тын] пожалуй государыни вели купить мне камку луданную[1] осиновой цвет[2] сем аршин да посла я четыре новины[3] вели г[о]с[у]д[а]р[ы]ни продать и вели купить круживо кизылбацкое на ту камку круживо золотом и вели г[о]с[у]д[а]р[ы]ни купит другую камку луданную жаркой[4] цвет шесть аршин а денег послали три рубли на камку».

В фрагменте другой грамотки жена обращается к своему мужу В. Т. Вындомскому: «[…] г[о]с[у]д[а]рь Вавила Тиханович купи мне крашенину[5] на телогрею а о троицене дни я крашенины не купила для того что дороги были крашенины, да купи мне Вавила Тиханович башмаки носилные а мне стало носит нечево хожу боса […]».

Два эти письма принадлежат людям очень разного достатка. В одном речь идет о покупке шелка, да не какого-нибудь что подешевле, а определенного цвета, да о кружеве золотом. А в другом хозяйка просит мужа купить самую недорогую ткань, уж и не важно какого цвета, да об обуви напоминает, не ходить же босой. Разрыв между количеством и видом одежд, принадлежавших знати и простым людям, оказался в XVI–XVII веках очень велик.