Повседневная жизнь советских писателей от оттепели до перестройки

В один из летних дней 1964 года Центральный дом литераторов охватило непривычное оживление, вызванное потрясающей новостью: советскому писателю присуждена Нобелевская премия по литературе! И самое главное, что роман, получивший мировое признание, очень правильно называется – «Люди не ангелы». Кто бы мог сомневаться? Ведь люди действительно по небу не летают… Это вам не какой-то там рефлексирующий доктор со странной фамилией Живаго, от одного только упоминания которого просыпались в холодном поту не только писательские функционеры, но и остальные литераторы, коих Нобелевский комитет не удостоил своей оценки. Да и биография у нового лауреата была подходящей: автором отмеченного Нобелевской премией романа являлся Иван Фотиевич Стаднюк, полковник запаса, сценарист популярного по сей день фильма «Максим Перепелица».

Писатели, которые тоже не ангелы, пришедши в тот день отобедать в ЦДЛ, поначалу сильно сомневались в достоверности факта присуждения Ивану Стаднюку Нобелевской премии, однако, постепенно переходя от одного дружеского стола к другому, начинали верить в планетарный успех своего молодого коллеги, которому стукнуло всего 44 года. Возраст, подходящий как раз для поездки в Швецию, ибо, как говаривал один из лауреатов, первую половину жизни я шел к премии, а вторую половину – пожинал ее плоды. А плоды были ох какими вкусными и сладкими…

Но как же так вышло, что Иван Стаднюк за премией в итоге не поехал? Быть может, как и Борису Пастернаку, ему было «посоветовано» от Нобелевки отказаться? Вот как об этом рассказывал сам Иван Фотиевич. Новость о присуждении Нобелевской премии ему по телефону сообщил Михаил Алексеев, заместитель главного редактора журнала «Огонек»: «Ваня, извини, что отрываю. Но тут такая новость, что с ума можно сойти! Твоя фамилия в “Белом ТАССе”! “Как сообщает из Швеции лондонский корреспондент газеты ‘Санди таймс’, советскому писателю Ивану Ф. Стаднюку присуждена Нобелевская премия за роман ‘Святых людей нет’!”»{342} Роман Стаднюка был действительно издан в Великобритании и его название на английский манер – «People are not Angels» – вполне можно было перевести и таким образом.

Упомянутый в цитате «Белый ТАСС» – это подготовленная Телеграфным агентством Советского Союза сводка специальной информации для определенного и узкого круга лиц. Это были сообщения в том числе и от зарубежных новостных агентств. «Белый ТАСС» содержал такие новости, которые для основной массы советских людей не предназначались. Например, выдержки из интервью Александра Солженицына западногерманским журналистам или подробности новочеркасского расстрела мирных заводчан. Действительно, зачем об этом рассказывать по Всесоюзному радио и Центральному телевидению? У нас и без этого тем достаточно, да и вообще… Судя по всему, главный редактор «Огонька» Анатолий Софронов и его зам Михаил Алексеев также имели доступ к этой секретной информации.

Поначалу Иван Стаднюк не поверил в Нобелевскую премию, но «сомнение все-таки холодком притронулось к сердцу: смутило неточно переведенное название романа, да еще “Ивану Ф. Стаднюку” – на английский манер». То есть какой-то процент уверенности у Ивана Фотиевича появился – как первый апрельский листочек. Алексеев предложил ему приехать и самому убедиться: премию дали! «Поймав такси, я примчался в “Огонек”, взял в секретариате адресованный мне конверт. Вскрыл его без свидетелей – в автомобиле, дав шоферу команду везти меня в ЦДЛ. Все вроде было без подделки: официальный бланк ТАСС, жирными буквами телетайпа напечатана информация о присуждении премии». А раз это правда, решил Стаднюк, то «тогда надо бежать в ЦК партии советоваться, а то и каяться. Вынудили ведь Бориса Пастернака в 1957 году отказаться от Нобелевской премии за роман “Доктор Живаго”… Тут было над чем задуматься, тем более при моем совсем небольшом литературном реноме»{343}. Каяться советскому писателю никогда бы не помешало, вспомним, что то же самое предлагал на Втором съезде сделать Александру Твардовскому один из его коллег по цеху: просто так, на всякий случай.

В ЦДЛ уже почти нобелевский лауреат встретил Сергея Сергеевича Смирнова: «Сережа! Присядем на минутку. Взгляни вот на эту бумагу». Автор «Брестской крепости» потерял дар речи: «Вот так Иван!.. Ну, что ж, поздравляю!» Затем Иван Стаднюк отправился в ресторан гостиницы «Украина», где обедали Михаил Алексеев и Евгений Поповкин, главный редактор журнала «Москва». Пили коньяк, при этом Поповкин сказал: «За Нобелевскую пить не будем, чтоб не сглазить. А бланк тассовский… Я такой уже видел у Сергеева-Ценского, когда старика выдвигали за “Севастопольскую страду”. Но не дали премию… Готовься, Ваня, к тому, что и тебе, полковнику, тоже покажут кукиш. Да еще и виноватым будешь»{344}.