Повседневная жизнь средневековой Москвы

Энгельбрехт Кемпфер, в 1683 году побывавший внутри Печатного двора, описывает его таким образом: «Оная [типография] расположена в трех комнатах, из коих в каждой находятся четыре станка, подобно нашим; но набор идет здесь весьма неуспешно. При каждом станке находится одна только касса, состоящая из 64 ящиков, по 8 с каждой стороны; каждый ящик разделен на две части, потому что некоторые литеры полные, а другие посредине имеют вырезку для постановления ударений. Литеры лежат по порядку как то: а, б, в, и так далее; они не имеют сигнатуры для познавания верхней части оных, а потому при набирании надобно рассматривать каждую букву особенно, от чего набор идет чрезвычайно медленно… Возле типографии в маленькой комнате отливаются буквы, каждая особенно. Сею работою занимались три человека, двое отливали, а третий очищал буквы»^{53}.

В 1679 году Печатный двор пополнился зданием Правильной палаты, где осуществлялась вычитка книг и располагалась библиотека, включавшая экземпляры каждого издания. На Печатном дворе были также вспомогательные мастерские — словолитня, рисовальная, переплетная и т. д. Здесь трудились мастера разных специальностей: наборщики, печатники, словолитчики, батырщики (наносили краску на формы), граверы. Редактуру, корректуру и подготовку книг (в том числе и переводы) осуществляли справщики, знатоки книг и языков. В XVII веке эту должность занимали Арсений Грек, Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев, Тимофей. В конце столетия на Печатном дворе трудились 165 человек Они жили в особой Печатной слободе на Сретенке с приходской церковью Успения Богородицы в Листах. Их дворы также встречаются на территории Китай-города и в восточной части Белого города.

Существенно возросли тиражи и количество изданий Печатного двора. Если за XVI век (точнее, его вторую половину) было издано 18 книг, то в следующем столетии — 483. Около 40 процентов составляли богослужебные книги; издавались также жития, поучения, учебники и книги светского характера: «Учение и хитрость ратного строя», Соборное уложение 1649 года и др. Некоторые тиражи и сейчас вызывают уважение. Так, «Азбука» 1693 года была напечатана 14 400 экземплярами, а совокупный тираж шести изданий «Букваря», предпринятых в 1634—1694 годах, составил 300 тысяч экземпляров. Спрос на издания Печатного двора установился далеко не сразу, и в первой половине XVII века правительству приходилось прибегать к весьма своеобразным методам распространения книг. Так, в 1619 году «Минея», содержащая тексты церковных служб за сентябрь и октябрь, была распределена среди торговцев Сурожского, Пушного, Рыбного, Шапочного и других рядов. Принудительное книгораспространение вызывало недовольство торговых людей. Но к середине столетия книги стали востребованным товаром. Они продавались почему-то в Овощном ряду в лавке у самого Печатного двора и на мосту у Спасской башни Кремля^{54}.

По составу дворовладельцев Никольская улица уже в конце XVI века являлась своеобразным продолжением Кремля. Конечно, встречались на ней и небольшие дворы подьячих, священников, торговых людей, иноземцев, но основную часть улицы занимали монастыри, великолепный Печатный двор и усадьбы бояр Шереметевых, князей Воротынских, Черкасских, Трубецких и др. Б. Таннер сообщает, что на Никольской «немало и больших обитаемых московскими князьями хором; при каждых находятся по две, по три церкви с красивыми куполами, со столькими же башнями, где много колоколов; у них ведь чем больше церквей заведет вельможа при своих хоромах, тем он и благочестивее»^{55}.

Улицы и переулки Китай-города

Ильинка и Варварка в XVII веке выглядели не менее внушительно, чем соседняя Никольская. Основную часть Ильинки занимали представительства епархий и монастырей и другие солидные учреждения. По левую руку от Кремля одно за другим шли Новгородское, Троицкое, Осиповское и Воскресенское подворья, принадлежавшие соответственно новгородскому митрополиту, Троицесергиеву, Иосифо-Волоколамскому и Воскресенскому Новоиерусалимскому монастырям. В XVII веке в Китай-городе находилось 34 подворья — больше, чем в других частях Москвы (в Кремле — 14, в Белом городе — 19). Этим облик Китай-города отличался от священного Кремля, ремесленного Белого города и военно-служилого Земляного города. Естественно, на каждом монастырском подворье находилась церковь, однако обитали на них не только церковнослужители и монахи, но и самые разные люди «из оброку». К примеру, на Троицком подворье жили лавочник Овощного ряда Илюшка Терентьев, лавочник Шапошного ряда Семен Иевлев с учеником, подьячий приказа Большого дворца Шумил Трофимов, площадной подьячий Неудача Жердев и др. Та же картина наблюдается и на других подворьях. В XVIII—XIX веках монастыри еще активнее пользовались своей городской землей, сдавая ее под магазины, лавки, трактиры, строя доходные дома и гостиницы.