Повседневная жизнь во времена трубадуров XII—XIII веков

Цветут сады, луга зазеленели,
И птичий свист, и гомон меж листвою.
Цвету и я — ответною весною:
В душе моей напевы зазвенели.
Как жалки те, что дара лишены
Почувствовать дыхание весны
И расцвести любви красой весенней!

Немало слез, обид и злых мучений —

Мои мечты всё превозмочь успели,
И до сих пор они не охладели,
Я полюбил еще самозабвенней.
Всевластию любви подчинены
Все дни мои, желания и сны —
Я, как вассал, у Донны под пятою.

Недаром чту я истиной святою:

В делах любви язык мольбы и пеней
Пристойнее сеньора повелений, —
Иначе я самой любви не стою!
Богач, бедняк — все перед ней равны.
Надменные посрамлены, смешны,
Смиренный же достиг заветной цели.

Да, для другой, ее узнавши еле,

Я кинул ту, что столь нежна со мною, —
Ни с песнею, ни с весточкой иною
Мои гонцы давно к ней не летели,
И впредь меня оттуда гнать вольны.
Да, отрицать не вправе я вины,
Но одолеть не мог я искушений.

От всех безумств и головокружений

Я лишь тогда б очнулся в самом деле,
Когда б глаза той, нежной, поглядели
В мои глаза хоть несколько мгновений,
И, кротостью ее укрощены,
Все думы будут ей посвящены, —
В том поклянусь я с поднятой рукою.
Себе тогда я сердце успокою
В раскаянье, средь горьких сожалений,
Когда та, кого нет в мире совершенней,
Пренебрежет своей обидой злою.
Пред ней с мольбой ладони сложены:
Лишь только бы взглянуть со стороны,
Как милая готовится к постели!

Но трепещу от страха: неужели

Себя окажет кроткая крутою —
Сочтет меня утратою пустою?
Князья, меж тем, вассалов не имели,
Чтоб были так покорны и скромны,
Как я пред ней, — решимости полны
Ждать милости и не вставать с коленей.

К покинутой стихи обращены,

Но Глаз Отраде преподнесены,
Дабы ни в ком не вызвать подозрений.

Будь мы, Тристан

, вовек разлучены,О вас вовек не прекращу молений!

БВ, с. 67–68

Пейре Овернский

* * *