Повседневные психические расстройства. Самодиагностика и самопомощь

Ада – девушка, которая живет с родителями и работает менеджером. Год назад в приложении для знакомств она встретилась с европейцем Джоном, который позвал ее на свидание. Молодые люди встретились и понравились друг другу. Они поехали к нему в гостиницу и провели там чудесную ночь, после которой Джон уехал. Несколько дней после его отъезда они активно переписывались, а потом Джон стал пропадать, не отвечать и не читать ее сообщения, писать скудно. Ближе к следующей своей командировке оживился и снова позвал Аду к себе, и они снова провели ночь вместе, а потом история с переписками повторилась. В следующую свою командировку сказал, что у него не будет времени на полноценную встречу, но, может быть, у Ады получится приехать к нему на час?

Так эти отношения и продолжились: раз в пару месяцев Джон прилетал, она приезжала к нему на час или два, а потом он улетал и отношения сходили на нет до следующего предкомандировочного оживления.

Когда Ада пришла к терапевту, она попросила помощи в том, чтобы «разобраться в этих отношениях». Это расплывчатый псевдозапрос, который звучит как готовность работать на внесение ясности в своей жизни, а на деле означает созависимое «сделайте так, чтобы он изменился». Ада хотела замуж за Джона и все свое время размышляла о том, как ей повлиять на него, чтобы он тоже этого захотел. Она пыталась заниматься манипуляциями в переписке: то делать паузы, чтобы он почувствовал себя свободным (и подумал, какая же Ада хорошая, что не надоедает ему), то обвинять его в равнодушии (чтобы он почувствовал вину и изменился), или занималась с ним флиртом, или высказывала нежность и понимание, или задавала некоторые из известных «вопросов, чтобы влюбиться» и так далее. Ни слова в простоте, конечно: правды в этом общении не было, Ада пыталась понравиться Джону, а не проявиться. Также она не говорила правды своему терапевту, внешне соглашаясь с его интервенциями о том, что ей нужно заняться собственной жизнью, и в целом внешне сотрудничая, но не получая от терапии никакой пользы. Это выглядело так: на встрече она кивала или даже с жаром соглашалась с удобной ей частью терапевтических интервенций (например, о гневе: «Да, – говорила Ада, – я так злюсь на него, он так плохо ко мне относится, я согласна с тем, что мне нужно это проявить!»), потом уходила, а на следующую встречу приносила что-нибудь вроде астрологического прогноза совместимости или соционической карты и говорила: «А как ты думаешь, вот Козерогам же нравится свобода, может, ему меньше писать?» Или «Он же Габен, как в психологии считается, какие девушки ему нравятся?»

Это продолжалось несколько месяцев и ничем хорошим не закончилось. Ада пропала, сославшись на то, что сейчас нет денег и это пауза, и больше не вернулась.