Зависимость (или аддикция, аддиктивное поведение) – это навязчивое влечение к чему-либо. Зависимость может быть химической, которая развивается к препаратам и веществам, и нехимической, под которой обычно имеется в виду аддиктивное поведение вроде игромании или карточной зависимости. Зависимость может быть эмоциональной – тогда речь идет о любовных зависимостях или о других эмоциональных зависимостях от иных людей, о поглощенности чужой жизнью вместо своей собственной. В случаях эмоциональных зависимостей используется термин «созависимость»: этот феномен впервые был изучен на примерах жен и близких алкоголиков, чьи особенности в какой-то степени поддерживали алкоголизм партнера, что и повлияло на звучание термина. В современных подходах созависимость считается зависимостью, протекающей в логике всех остальных зависимостей, только с меньшей фатальностью. Эмоционально зависимый не умирает от своего наркотика напрямую. Однако низкое качество жизни созависимых, подавляющее количество стресса и мазохистическое развитие болезней могут серьезно эту жизнь сократить.
В формировании зависимостей играют свои роли психический, социальный и физиологический факторы. Мера каждого их них в общей совокупности остается под вопросом. Общим наблюдением для всех зависимостей является внутренняя потребность зависимого человека избегать реальной жизни, не решать конфликты, существующие в ней, не нести ответственности, не выдерживать напряжения дел и отношений. Такой инфантилизм исходит из нежелания или невозможности взрослеть и является тем феноменом, на котором сосредотачиваются терапевтические усилия при излечении зависимости.
В этом случае терапия алкоголизма или наркомании не будет основной, но любая терапия станет возможной только на условиях прекращения употребления вещества. Продолжение употребления может быть рассмотрено как сопротивление терапии и как фактор, серьезно снижающий терапевтический прогноз. В случае поведенческих зависимостей, например сталкинга, прекращение преследования и слежки и запрет на все контакты с объектом зависимости также могут являться первичным условием для начала терапевтической работы (и одновременно причиной, по которой терапия так и не начинается).
В случае химических зависимостей неверно игнорировать физиологические механизмы развития зависимостей и влияние веществ на тело вне связи с психическим компонентом аддикции. Безусловно, некоторые люди физиологически более устойчивы к влиянию вещества, а некоторые менее, и эта разница может существовать на уровне целых народностей. Кроме того, различные вещества работают с разной силой: например, для развития алкогольной зависимости обычно нужно постараться и пить достаточно много и достаточно долго (потому в терапии алкоголизма придается такое значение психологическому фактору: для того чтобы спиться, нужно приложить усилия, которые прилагает только тот, у кого есть для этого внутренние причины), а для развития зависимости от опиатов достаточно буквально разового употребления. Врачи-наркологи занимаются медицинским выведением организма из петли употребления вещества, и эта работа по-настоящему необходима. Рассчитывать, что сильная воля или способность переносить боль окажутся достаточными для того, чтобы прекратить пить, курить или нюхать, может оказаться слишком самонадеянной идеей и привести к провалу, который только закрепит существующее положение дел.
Также самонадеянным будет игнорирование социального вклада в развитие зависимостей. Родители-алкоголики с большой вероятностью воспитывают зависимых (или созависимых гиперфункциональных) детей. Пьющее окружение поддерживает пьянство, а не трезвость. Идея о том, что в компании наркоманов возможно стать единственным, кто не употребляет вещество и справляется со своей жизнью, утопична. Социальный круг того, кто хочет справиться с зависимостью, должен измениться на людей с теми же ценностями.
Психоаналитики, в частности Отто Кернберг, считают зависимости расстройством личности.