Повстанцы

Старики Кедулисы, особенно отец, с подозрением и недовольством косятся на Бальсисов. Все там Кедулису не по нутру: и рачительность отца, и ученость Пятраса, и рукоделия женщин, и даже свиристелки и скворечники младшего, Микутиса, возбуждают у Кедулнса вражду и злобное брюзжание. Кедулис — самый нерадивый и темный хозяин в Шиленай. Вечно понурый, замызганный, всегда в потертой шубенке, подпоясанной путами, с нахлобученной шапкой, опираясь на палку, он словно спешит куда-то, все о чем-то тревожится, а по правде сказать, ничего не делает, только донимает придирками жену и детей. Владеет он полным волоком, домочадцев столько же, сколько у Бальсиса, — двое сыновей да три дочки, но никак не поспевает с работой, а следить за усадьбой у него нет ни времени, ни желания. Постройки у Кедулиса ледащие, не чиненные, покосившиеся, заборы развалились, скот отощал, даже в самые лучшие годы не хватает хлеба и кормов. Войт давно уже точит на него зубы и пожаловался бы пану на нерадивого хозяина, но Кедулис прилежно посещает корчму и частенько ставит угощение войту, приказчику и прочей челяди. Барщину его сыновья и дочери отрабатывают, а со своим наделом и усадьбой пусть сам разбирается!

Катре, вторая дочка, в семье особенная не только красотой, но и по характеру. Ее трудолюбием прежде всего и держится отцово хозяйство. На барщину поименно ходят братья и сестры, а на Катре — чаще всего с братом Ионасом, остаются надел и хлопоты по дому. В имение ее не посылают — так потребовала от старика мать. Дома нужна быстрая и шустрая работница, и, кроме того, Катрите красива. А мать знает, что пригожим девушкам в поместье лучше глаз не казать. Сестры — Старшая Уршуле и младшая Барбяле — не завидуют, что Катре достаются домашние работы и хлопоты. На барщине можно и полентяйничать, коли ладишь с приказчиком, и с парнями подурить, а дома — все бегом да бегом. Им больше нравится, вернувшись домой, притворяться, что рук-ног не поднимут, и на Катре покричать — почему у нее еще коровы не доены, свиньи не пригнаны и поесть нечего.

На той же стороне улицы, прямо напротив усадьбы Даубараса, живет Сташис — мужик уже преклонных лет, хворый, одышливый, с гноящимися глазами; соседи его недолюбливают за чрезмерное раболепство перед паном. Действительно, что ни скажет помещик или его прислужники — для Сташиса свято. Так велики его покорность и преданность, что он оправдывает даже явно несправедливые и подлые панские поступки. Свой холопский взгляд на бар, признание их всяческого превосходства выражает он немудрящими, но, по его мнению, целиком оправдывающими панов словами: «Пан — все одно, вишь, пан». Случалось, что Сташис своим холопством подводил односельчан. Сразу же, безропотно выполнял любое распоряжение управителя, хотя — поторгуйся он или помешкай — смог бы избежать кой-каких работ и повинностей. А когда Сташис беспрекословно выполнят требуемое, то управитель или приказчик и других понуждают к тому же. Обычно виновника тайного проступка никто поместью не выдавал и с панами не откровенничал. А Сташис в ответ на расспросы выкладывал все, что только ему ведомо. Поэтому соседи считали Сташиса продажной душой и панским наушником, хотя он от своей покорности никакой корысти не имел.

Из-за такого отношения к старику больше всего сокрушалась его дочка Марце, крепкая, краснощекая толстушка, которую все в деревне любили за открытый нрав, бойкость в разговоре и находчивость. Кроме Марца по усадьбе Сташиса сновали еще дочь и трое сыновей. Поэтому сельская молодежь не гнушалась этим двором и в часы досуга охотно туда захаживала.

Между усадьбами Кедулиса и Сташиса стоит изба Григалюнаса. Григалюнас — небольшого роста, худощавый, лысый, молчаливый и всегда как будто призадумавшийся; вся деревня любит его за сердобольность и услужливость. Жена — полная противоположность ему и по внешности, и по нраву. Высокая, тучная, седая, с суровыми глазами, вечно недовольная, словно на кого-то сердится. Она настолько же крута, как муж отзывчив. Понадобится односельчанину что-нибудь одолжить или попросить помочь в работе, он норовит обратиться к Григалюнасам, пока в избе нет хозяйки. Это редко кому удается — старуха зорко следит, кто и за чем заходит к ним во двор. Семья Григалюнаса велика: четверо сыновей и три дочки, — поэтому в хозяйстве хватает собственных рук.

На другой стороне улицы, за Галинисом и Даубарасом, ютятся дворы Бразиса, Янкаускаса и Норейки. Бразис, человек мрачный, замкнутый, мало общался с соседями. Жалостливо и сочувственно говаривали односельчане, что, видно, Бразиса «черные волы затоптали». Бразисам в жизни не везло. Дети у них часто умирали — одни маленькими, другие повзрослее; четверых сыновей и четырех дочерей схоронили они на пабяржском погосте. Оставались дочь — Марите, девушка двадцати двух лет, и сын Ионукас, достигший возраста пастушонка. Бразисы не в состоянии одни управляться, нанимают работника, чтобы отработать барщину.