Power Up! Как Япония вдохнула в игровую индустрию новую жизнь

Первый полнометражный фильм по Pokémon, «Мьюту наносит ответный удар», дебютировал в кинотеатрах 12 ноября 1999 года. За первый уикенд он собрал 25 миллионов долларов, Hasbro заплатила 325 миллионов долларов за права на производство игрушек по Pokémon, и это было очень дельное вложение. Pokémon может «развиваться бесконечно», отмечает Энн Эллисон. Его можно легко перенести в другие медиа. Журналы Time и Electronic Gaming Monthly опубликовали большие материалы, посвященные феномену Pokémon – в них отмечается, насколько экзотичными бывают такие переносы. Time иронически пишет о конфетах и зубных щетках по Pokémon, EGM рассказывает о невероятных японских сопутствующих товарах вроде игрушечного самолета Pokémon. Невероятен он тем, что это точная миниатюрная копия реального самолета All Nippon Airways, который был разрисован персонажами Pokémon.

* * *

Что все это означает? Ивабути описывает Pokémon как то, что японцы называют секай сёхин, или «глобальный продукт». Под этим они понимают нечто, «обладающее универсальной или транскультурной притягательностью и в чем прослеживается творческое влияние той нации, которая его произвела»[343]. То есть, хотя Pokémon в некоторых аспектах «вненационален», он все еще узнаваемо японский в других вещах. Pokémon – самый глобальный из всех продуктов «визуального поколения» (сикаку седай). Это продукт, благодаря которому манга-стиль, так ценимый «визуальным поколением», стал популярен во всем мире. Энн Эллисон так говорит о его влиянии:

«Все американские дети, которых я опрашивала, знали, что родина Pokémon – Япония. И хотя никто из них не подтвердил, что любит этот продукт именно поэтому (“Я люблю Pokémon не потому, что он японский”), многие сказали, что заинтересовались Японией из-за Pokémon и других “модных” японских товаров. Некоторые сказали, что теперь хотят выучить японский и когда-нибудь посетить эту страну. Когда я затем спросила, как они ее себе представляют, некоторые ответили, что Япония – страна, где создаются “крутые” товары. Как заметил один десятилетний мальчик, “я люблю Японию. Это отличное место, потому что они делают для нас классные штуки вроде консолей Nintendo, плееров Sony Walkman, а теперь Pokémon”. Эти юные американцы ассоциируют Японию с чем-то позитивным напрямую из-за производимых в ней развлекательных технологий».

Благодаря локализованному японскому аниме Япония стала привлекательна для американских отаку. «На Западе термин “отаку” подразумевает что-то хорошее, привлекающее настолько, что аниме и манга вызывают в западных людях ощущение тоски по Японии»[344], – считают некоторые японские критики. Ивабути сначала упоминает эту теорию, затем опровергает ее важность, утверждая, что «тоска по чужой культуре… неизбежно иллюзорна, так как эта тоска не учитывает и лишена понимания тех сложных процессов, в ходе которых создаются артефакты поп-культуры»[345].

Действительно, Pokémon спустя какое-то время уже не так привлекает американских отаку – ведь это все же детское аниме. Хотя в нем больше глубины и интриги, чем в американских мультфильмах, Pokémon по умолчанию не может похвастаться настолько великолепно нарисованными кадрами, как в «Принцессе Мононоке» или «Унесенных призраками» Хаяо Миядзаки, в нем не может быть той же драмы, как в «Акире» или в Perfect Blue. Но это неважно, потому что никто не принимает Pokémon за Японию. Это, как и Super Mario Bros., – дверь. Она открывает путь к японской культуре. Это встреча на середине пути – ее не легче перевести, чем фильм с живыми актерами, но проще локализовать. И если эти «некоторые» дети из группы, опрошенной Аллисон, действительно изучат японский и приедут однажды в Японию, будет неважно, каким было их первое впечатление об этой стране. Важно то, что они – на пути к реальному пониманию Японии и японской культуры. Pokémon мотивировал их пойти этим путем, и неважно, продолжают ли они увлекаться серией.