Позабытое давно. Сборник рассказов

Жаром обдало его с головы до ног, страшная судорога свела живот. Еле успел Ваня выскочить из хаты, его рвало фонтаном, а дворовый пес Митька, не веря своему счастью, тут же подъедал вязкую лужицу. Ваню рвало мучительно, он задыхался, захлебывался, плевался, из глаз ручьем текли слезы, голова кружилась, коленки подгибались. Мать выбежала за ним с крынкой воды, пыталась умыть лицо, но Ваня вырвался и убежал на сеновал.

Всю ночь он плакал. Засыпал, просыпался, опять плакал, до икоты, до судорог. Утром мать залезла на сеновал, прижала к себе Ванину голову и качала его как маленького, покрывая поцелуями. Ваня снова заснул и проспал так до вечера. Вечером у него начался жар, приходил фельдшер, поил какой-то горькой микстурой. Ваня впадал в забытье, а когда приходил в себя – снова плакал, метался.

Проболел он две недели.

Когда похудевший, с синяками под глазами, он вышел поутру во двор – козы там не было, это мать продала ее, чтоб не напоминала Ване о козленочке.

С тех пор в семье коз не держали.

Маруся

Марусе достался характер отца, и внешне она была на него похожа. Крепкая, с горящими карими очами, властная и упрямая. Хоть и молодая совсем была, но верховодила не только сверстниками, но и почти целым селом.

Почти – потому что не всем по душе была юная комсомолка, поучавшая всех как жить при советской власти. Стреляли в нее, но пуля лишь слегка оцарапала плечо, а Маруся после этого только задиристей стала.

Вот какая сестра была у Вани, ее не только он, но и старшие братья побаивались. После гибели отца Маруся стала главой семьи и до конца дней своих не снимала с себя ответственности за братьев, всем дала высшее образование, всем помогала в жизни встать на ноги.

Такая она была, Маруся. И не было страшнее для маленького Вани наказания, чем стоять под палящим Марусиным взглядом и отвечать на ее жесткие вопросы : «Ты по што в сарай лазив? Ты чому утей звечора не закрыв?» Но жизнь – она ведь такая интересная и непредсказуемая, когда тебе 6 лет! Никакая Маруся тут не удержит.

Вот случай был какой. Как-то сидели под грушей Павло, Ваня и соседский Микола. Болтали о том, о сем, а Микола и говорит, что в Конотоп цирк приезжал, сам дядька Иван говорил. Так в том цирке и силачи были, и собачки дрессированные, и клоуны. А один изо рта огонь выпускал… Ну прямо – Змей Горыныч. И не обжегся же…

– А я знаю, – говорит Ваня, – как это он делает!

– Ну и как? – недоверчиво скривился Микола.

– Так надо в рот керосина набрать, прыснуть и поджечь струю, вот и гореть будет!

– Не, не сможешь, у тебя рот загорится, а потом и во рту, и живот внутри тоже.

– А вот и смогу!

– А вот и нет!

Так и заспорили на 10 щелбанов. Проверить решили вечером за сараем, у гумна. Павло принес бутыль керосина, Ваня спички, Микола пришел с ведром воды – Ваню заливать, поскольку в исходе спора не сомневался.

Ваня набрал в рот керосина и тут же выплюнул – ну и гадость! Чуть не стошнило. Прополоскал рот водой.

– Ну шо, злякався?

– Я?!!

Ваня опять отхлебнул керосина и сдержал рвотный позыв, засопел. Павло чиркнул спичкой, Ваня плюнул керосином, но тот до спички не долетел, а вылился на ванины штаны.

– Не, не так надо. Дай-ка, Павло, я сам буду спичку поджигать.

– Ты дуй сильнее, изо всех сил! – наставлял Микола, забыв про собственный интерес.

Ваня набрал полные щеки керосина, чиркнул спичкой и дунул что есть силы! И получилось! Мелкие капельки керосина вспыхнули в воздухе, но тут же и сгорели, не долетев до земли.

– Ваня, дай-ка я попробую, тут не так надо, надо не брызгами, а струйкой керосин выпускать! – Микола уже тянул из рук бутыль.

Они пробовали по очереди, но получалось только у Вани. Он смог через отсутствующий передний зуб выпускать тонкую сильную струйку, и пламя держалось уже в воздухе приличное время.

Хлопцы так увлеклись своей игрой (да и кто бы не увлекся?), что совсем позабыли про конспирацию. Ваня уже стоял с керосином во рту и зажженной спичкой, когда Павло обернулся и аж присел от ужаса: «Маруся идет!» Ваня уже не мог сдержаться и прыснул керосином себе под ноги, туда же упали и горящая спичка. Пламя мгновенно побежало по сухой траве и тут же вспыхнуло сено в гумне.

– Ах ты ж паразит такой! А ну стой!

Громовой окрик сестры прозвучал как приказ уносить ноги, и все трое рванули в разные стороны. Ваня с перепугу споткнулся, упал, снова рванулся вперед. Маруся на бегу подхватила железную кружку с земли и в сердцах бросила ее вдогонку. Очень, видать, разозлилась! Кружка как снаряд просвистела в воздухе и точно угодила Ване в висок. Он ничего не успел понять, вдруг все перевернулось, мелькнула трава, земля, теплая струйка по щеке, темнота, тишина…

Очнулся Ваня в доме. Голова его лежала на коленях у матери, на лбу – мокрая тряпица. В ушах шумело, как камыши на пруду. В голове было горячо, а руки-ноги стыли.

– Ванечко, сыночек, скажи ж словечко!

– Мама, я что тут? Как?

– Говорить, … А глазки бачуть?

– Да… А что со мной? – Ваня попытался поднять голову, но какая-то круговерть тут же налетела на него, затошнило, и Ваня обессилено уткнулся головой в материн живот.