Поздняя любовь

Разумеется, Доната и Тобиас во время этого своего первого совместного путешествия хотели побольше побыть вдвоем. И все же казалось странным, что у них не завязываются никакие новые знакомства с другими гостями отеля. Даже в какие-либо общие разговоры им вступать не приходилось. И не то, чтобы окружающие отвергали Донату и Тобиаса: когда они с кем-то здоровались или кому-то улыбались, им отвечали всегда приветливо. Но на этом все и заканчивалось.

В первую неделю их пребывания в гостинице Доната однажды встретила в предполуденные часы даму приблизительно ее возраста. Лицо дамы было Донате знакомо, поскольку они одновременно бывали за обедом. Встреча произошла в магазине одежды. Продавщица как раз завертывала даме какую-то покупку, а Доната только что вошла.

Поздоровавшись, она непринужденно спросила:

— Нашли что-нибудь интересное?

— О да, — прозвучал ответ. — Блузка из чистого шелка. Цвет шампанского. Как раз то, что я давно хотела приобрести.

Продавщица чуть приоткрыла бумагу, в которую завертывала блузку, чтобы показать цвет и материал.

— Действительно, великолепно, — подтвердила Доната и начала осматриваться в торговом зале.

Продавщица передала даме завернутую покупку и одновременно спросила Донату:

— Вы хотели бы посмотреть что-нибудь определенное?

— Собственно говоря, нет.

К удивлению Донаты, покупательница из магазина не ушла, а, помедлив, осталась в зале. Когда Доната осмотрела несколько пуловеров, дама наконец обратилась к ней с вопросом, видимо, давно уже ее занимавшим:

— Скажите, а прелестный молодой человек, вас сопровождающий, действительно ваш брат?

— Почему вы так думаете?

— До меня дошли такие слухи. Но я им сразу же не поверила.

— Он — мой сотрудник.

— Ах, вот как. Ну, понятно. — Дама направилась к двери. — Общий привет!

— До свидания! — крикнула Доната ей вдогонку.

В общем, она сделала вывод, что в гостинице разговоры о них идут, но не придала этому значения. Даже тот факт, что дама при последующих встречах всегда ограничивалась лишь коротким приветствием, оставил Донату равнодушной.

Ей было ясно, что она и Тобиас, как пара, выпадают из привычных стандартов, так что окружающим непросто вписать их в круг каких-то устоявшихся представлений. В обычные рамки они не укладывались. Для общества молодых она была явно стара, а Тобиас для общества людей в возрасте слишком молод. К тому же публику отеля «Палас», пусть и дорогого и роскошного, составляли все же представители средних или даже мелкобуржуазных кругов. Богатые же и знаменитые, истинные Jet Set[16], среди которых Доната и Тобиас определенно не произвели бы сенсации, укрывались в собственных, охраняемых днем и ночью виллах, в горах Швейцарии.

Однажды вечером в «красном зале» Доната наблюдала за молодой девушкой, сидевшей между отцом и матерью. Ее никто не приглашал танцевать, взгляд ее становился все более недовольным. Доната предложила Тобиасу чуточку развлечь малышку.

Он подошел к столу, за которым сидела семья, с улыбкой поклонился и корректно и вежливо пригласил девушку на танец.

Девушка расцвела и собралась уже встать из-за стола, но отец задержал ее за локоть и произнес:

— Мне очень жаль, но моя дочь еще не пришла в себя после лыжной прогулки.

Тобиас стойко проглотил обиду.

— Что ж, тогда, может быть, в другой раз, — невозмутимо сказал он и удалился.

Вернувшись к Донате, он рассказал ей, что произошло.

— Может, малышка действительно слишком устала, — предположила Доната.

— Чепуха! Зачем тогда было приводить ее на танцы?

— Ну, послушать музыку, посмотреть на народ.

— Не думаю. Меня не удивит, если она скоро протанцует мимо нас с кем-то другим.

Но этого не случилось. К девушке больше никто так и не подошел, а через полчаса она вместе с родителями ушла. Так что Тобиас мог бы сказать себе, что бестактности по отношению к нему допущено не было.

Но Доната-то отлично понимала, в чем тут дело. Ее друга считали в отеле по меньшей мере легкомысленным гулякой, пристроившимся к немолодой женщине на содержание. Она, со своей стороны, решила вообще больше не вступать в контакт с другими гостями отеля. Ведь они были ей ни к чему. У нее есть Тобиас, а для игры в скат — два музыканта. Этого вполне достаточно. Она была даже рада, что не встретила здесь никаких мюнхенских знакомых.

Но, разумеется, публика в Санкт-Моритце состояла не только из гостей «Палас-Отеля». Доната не сомневалась, что на лыжне Тобиас встречается с молодежью из более скромных пристанищ, и она была этому рада. Но случалось и так, что пути обитателей их гостиницы и других мест проживания пересекались, и это даже вносило в жизнь некоторые сложности.

Однажды вечером они сидели в «Пиноккио». Молодая женщина в белой меховой шапочке, кокетливо сидевшей на гриве светлых волос, сдвинула в сторону тяжелый кожаный занавес на входе, прикрывавший зал от холода, и обвела взглядом танцевальный бар.

После этого она сразу же ринулась к их столу и, преодолевая шум играющего оркестра, громко прокричала:

— Ах, вот ты где, Тобиас! Я так рада, что наконец-то нашла тебя! — Она расстегнула дубленку.