Поздний бунт. Андрей Старицкий

Знал бы Андрей Иванович, как близко к сердцу принял воевода откровение юного князя! Обрел бы он в одночасье верного товарища, доброго советника.

Помедлив малую малость, Андрей Иванович попросил:

- Ты вот что… Окончатся пиршества - пожалуй ко мне. Расскажешь о своем плане. Посоветуемся. Глядишь, и я что-нибудь толковое подскажу.

И вот в тот вечер, когда великий князь Василий Иванович с благословения отца объявил на очередном пиру, что «Потехе час, а делу время», воевода Хабар-Симский был зван к Андрею Ивановичу.

Даже конь ему был подан под великолепным седлом, как самому почетному гостю.

«Доброй души царев брат меньшой, - подтвердил первоначальный свой вывод Хабар-Симский, - и не кичлив».

Справедливый вывод. Андрей Иванович не кичился родством с великим князем, он уважал ум и храбрость в людях, особенно таких героев, как Симский, поэтому без задней мысли встретил воеводу не только как равного себе, но даже с подчеркнутым почтением, словно принимая более высокородного гостя. Это еще больше расположило воеводу.

«Не чинится, уважая мои ратные успехи и ратный опыт», - подумал он.

Так оно и было на самом деле. Князь Андрей не играл в чрезмерное гостеприимство, он искренне высоко ценил героя, вполне сознавая свою малограмотность в воеводском деле. Отец, как правило, на рать брал с собой вначале первого своего сына, Ивана, видя в нем преемника а после его смерти хотя и венчал на царство своего внука, но при своей руке держал первенца от царицы Софьи. Его, Андрея, отец ни разу не брал с собой в поход последыш до кончины матери рос при ней. Нравоучительные же беседы отец нацеливал не на воспитание сыновей, обязанных защищать державу с мечом в руках, а на признание единовластия за тем, кто из братьев займем трон.

И вот - первое поручение. Князю Андрею хотелось исполнить его не только со рвением, но и разумно, чтобы создать крепкий пограничный оборонительный рубеж, надежно прикрывавший все восточные русские города и погосты не только от разбойных налетов, но и от крупных походов, какие Казань (Андрей Иванович в этом не сомневался) еще не раз повторит до тех пор, пока не схлопочет увесистую зуботычину. Такой ответ противнику придется готовить основательно, вот тут и сыграют свою роль новые крепости, которые и позволят загодя накапливать силы.

С этого и начал князь Андрей Иванович:

- Не имея воеводского опыта, я все же рискнул определить так: крепости нужны не только для обороны, но и для подготовки решительного сокрушительного удара по Казани. Считаю, отечеству нашему не стоит жить с шилом в боку. Напрягшись, можно стереть Казань с лица земли. Укладиста ли по ратным меркам моя мысль?

- Укладиста, князь. Очень даже. И я об этом думку имею.

- Тогда давай, воевода, по-братски поговорим, ничего не скрывая друг от друга.

- Не имел я, князь Андрей Иванович, намерения хоть малую каплю прятать от тебя, укрывая в дальнем кармане, но вижу, ты уже о многом подумал. Выложи все, не опасаясь попасть впросак по своей неопытности. Не посмею я, уважая тебя, князь, даже подумать осудительно о неловкости твоей, если она случится. А твое слово первым для того хочу услышать, чтобы мне легче стало своей задумкой поделиться. Сопоставим потом два предложения, найдем третье - наиболее разумное.

Не зная местности от Нижнего Новгорода до Казани не могу в точности определить, где надо быть крепостям, но думаю, ставить их надлежит на Волге, особенно Устьях рек, которые бегут с Нагорной стороны. Почему читаю это наиважнейшим и первостепеннейшим делом, да потому, что чуваши, мордва и эрзя никак не определятся, к кому прилепиться, поддерживают они то нас, то Казанское ханство. Заперев им выход на Волгу, убьем двух зайцев: лишим возможности нападать на наши ратные караваны, когда они на стороне Казани, и затрудним их торговым судам выход на водный путь в Казань и Астрахань. То же, когда они переметнутся на сторону Казанского ханства. Во вторую очередь, думаю, стоит возводить крепости по сухопутной дороге от Нижнего до Чебоксар, причем даже вклинившись в чувашские земли. Поерепенятся чуваши поначалу, но привыкнут, понявши, что русские ратники - это не татарские нукеры, и к грабежу они не свычные. Вот так можно оборонить Нижний. Но и о Владимире стоит подумать, о Муроме. Стало быть, и по сухопутной дороге нужда ставить крепости, и по Оке. В устье Нерли - непременно, не затягивая. Не знаю, ловко ли придумал? Тебе, воевода, оценивать.

Не сразу ответил Хабар-Симский, ибо был весьма удивлен правильностью предложенного князем Андреем. Прибеднялся, выходит. Не играл ли в кошки-мышки?

«Скорее всего и вправду считает себя несмышленышем в ратном деле», - определил воевода и, открыто улыбнувшись, заговорил:

- Твое слово, князь Андрей Ивнович, - слово бывалого и разумного воеводы. Если великий князь Василий Иванович велит мне держать доклад, я в точности повторю предложенное тобой.