Поздний сад

Заражённая идеей и энтузиазмом супруга, Катерина Ивановна затуманенным взором смотрит вдаль, словно силясь увидеть там замечательный благоустроенный уголок, критике Семёна Петровича не подвергает и отгоняет сомнения. Прожект его начинает успешно реализовываться. Пока оба супруга при работе, необходимо всё основное строительство завершить, поскольку на пенсию особенно не расстроишься, в смысле – не настроишься, не построишь, то есть. Разве что курятник. Даже и сейчас пришлось взять кредит – расходы-то велики, хотя основной строительный материал тут дерево.

– Эх, отстроим домишко, заживём, как белые люди! – говорит Баев, оглядывая растущий день ото дня сруб. – Не стыдно гостей пригласить, есть, где всем поместиться – все-таки 150 квадратов! Считай, втрое больше, чем имеем.

Катерина Ивановна, отвернув скатерть, стучит по деревянной столешнице.

***

Надежда Клюева занималась в университетском театре миниатюр, что вполне согласовывалось с ещё одним хобби – бальными танцами. То и дело меняя парики, она к третьему курсу стала сомневаться – действительно ли у неё тёмные волосы? Режиссёр настаивал на платиновых. Несмотря на то, что театр не достиг больших сценических высот, ввиду значительной текучки труппы, в вузе его ценили и гордились им. Не наукой единою! На смену выпускникам приходили первокурсники, и служителей Мельпомены не убывало. Нет! Самодеятельные артисты, влюблённые в театр, отдавались ему с большой страстью, а невлюблённые сюда и не приходили. Надежда Клюева влилась в артистический коллектив на первом курсе и принимала участие в спектаклях уже как мастер сцены.

Непростое, ох, непростое это дело – театр! Если заниматься им всерьёз. Сегодня репетиций в графике его не значилось, и после лекций Надежда решила немного попрактиковаться дома. Никаких препятствий для этого не имелось, а следовало отточить небольшой эпизод из замечательной пьесы современного автора. По ходу действия героиня должна кричать: «Тону, помогите!» – и так далее, и это, как находила единственная зрительница и соседка по кроватям в съёмном домике, получалось не очень достоверно.

– Ну что же ты жалеешь голосовые связки, – пеняла рыжеволосая Лида, – ведь тут можно вопить во всё горло! Никого не побеспокоишь, никто не услышит. Давай!

Как выяснилось, она была неправа. Андрей Баев, направлявшийся после тренировки домой, проходил окраинной улицей к своему жилищу. Его размашистый марш прервал отчаянный женский крик, донёсшийся из ближайшего дома. Баскетболист замер, и тут же вопль повторился. Тогда, не медля больше ни секунды, Андрей бросился на зов. Рванув на себя дверь, он сделал молниеносный рывок вперёд.

Эти старые, старые постройки! С узкими и низкими дверными проёмами, с подслеповатыми окнами… Спасатель с размаху ударился лбом о притолоку, и, теряя сознание, ввалился в интерьер. Надежда Клюева, распахнувшая было рот для очередного крика, так и осталась стоять, не в силах его закрыть и наблюдая, как на скамеечку у входа валится крупный молодой человек.

– Лид, это к тебе? – изумлённо посмотрела она на подругу.

– Это к тебе, – справившись с волнением, ответила та. – Ты же кричала «помогите!»? Ну и вот. Принимай помощь. Хотя, я думаю, она ему самому нужна.

Ворвавшийся гренадер тем временем, держась за лоб, сел на скамейке и затуманенным взором окинул обитателей жилища:

– Ведь кто-то кричал? – неуверенно вопросил он. – Или мне показалось? Тонуть тут вроде негде.

– О-о, извините, – поспешила внести ясность Надежда Клюева, – у нас просто репетиция. Студенческий театр.

– Мы забыли закрыть окно, – вставила подруга.

– Да, совсем забыли. А с закрытыми окнами – никакого шума. Надо же, как неловко получилось!

– Ну, и хорошо, что всё у вас в порядке, – несколько окрепшим голосом подытожил гость. – Ну, конечно: кто бы догадался, что здесь репетиция? Вот и я…

– Никто бы не догадался, – утешила его Лидия. – В такой дикой местности – вдруг театр. Ха!

– Да я тоже из этого же околотка, – сказал незадачливый спасатель. – Мы скинулись втроём. Хотя в нашей хижине дверь будет повыше. – И он снова потрогал лоб, на котором явственно проступила ссадина.

– Всё старое тут, – посетовала Надежда Клюева. – Что дома, что дороги. Первопроходцы, наверное, строили. Дороги, то есть улицы – только чтобы двум телегам разъехаться.

– Дома теперь – только на дрова, – поддержала её Лидия. – Ремонтировать их невозможно. Тут нельзя даже делать отбивные – от стука всё развалится. Я боюсь, что может развалиться даже от Надиных криков.

– Ну, тогда я пойду, – посмотрел на дверь Андрей Баев. И он опасливо подтянул ноги, словно страшился зацепить ими простенок, порог или иную старую конструкцию.

– Нет, нет, нельзя так сразу, – запротестовала виновница происшествия, – надо вам отдохнуть, попить чаю.

– Андрей, – назвался Андрей, привстав и наклонив голову.

– Надежда, – откликнулась она.

– Лидия, – сообщила рыжеволосая подруга. – Дверь у нас, может, не очень, но чай – замечательный. Чаю – за знакомство?

– Присаживайтесь к столу, – пригласила Надежда.