Поздний сад

– А, чай, правда, у вас очень хороший, – вынес своё суждение нежданный гость, дуя на горячий напиток, который закусывал печеньем. Обжигающий чай обожала Лида и иного не признавала, но Андрей вполне достойно справился с испытанием, выпив даже два стакана. После чего решительно засобирался:

– Ну, спасибо за угощение. Я пойду!

– Мы вызовем вам сейчас такси! – спохватилась Надежда и потянулась за телефоном.

– Нет-нет, – воспротивился визитёр, – ни в коем случае! Я прекрасно дойду сам. Ноги же целые, да и голова… – И он вскинул на плечо свою спортивную сумку.

– Тогда я вас… тебя провожу! – решительно заявила она.

– Проводи, проводи, – как-то спокойней, – одобрила рыжеволосая подруга.

– Как-то всё неправильно, – отозвался Андрей Баев. – Как-то всё наоборот.

Но возражать он не стал, а двинулся, сопровождаемый Надеждой, к своему пристанищу. Надлежало пройти с полкилометра и это для него лишь несколько малых минут, но приходилось умерять шаг, чтобы провожатая поспевала, не напрягаясь.

– Я с тренировки, – объяснял своё появление здесь Баев. – Вообще-то хожу по нижней улице, но там сейчас много грязи. Совсем почти рядом и живём-то… Вот здесь свернём на нижнюю, она Ключевская зовётся.

– Да, я знаю.

– Свернём – и я дома. Вон видишь, с зелёной калиткой? Это и есть наш хаус. Зайдём? Ребята не знаю, дома или нет; пришли – познакомлю.

– Нет, нет, в другой раз.

– Ладно, – с сожалением проронил он. – Спасибо, что проводила. Может, заглянете как-то с подругой. Адрес теперь вам известен.

– Я ей передам. А лучше вы к нам. Адрес вам ведь тоже известен!

– Ещё бы! – усмехнулся новый знакомый, и потрогал лоб.

– Надо бы обратиться к врачу, на всякий случай, а?

– Да времени нет, а там везде очередь. Да и зачем?

Ответом был смех.

***

С новой усадьбой Баевых в Осиновке соседствовало домохозяйство Ивана Ивановича Мамалыгина, ранее возглавлявшего животноводческую отрасль здешнего мощного совхоза, а теперь уже давно пенсионера. Ему повезло: остатков мощности предприятия хватило аккурат до того времени, когда Мамалыгину приспела пора выходить на заслуженный отдых. И породистый племенной скот раздавали работникам в счёт зарплаты уже без него, и попёрли шифер с крыш коровников тоже без него, как и молочные алюминиевые фляги и много ещё чего. Старый зоотехник знал, конечно, какие дела творятся в отрасли, подарившей ему язву желудка, да и во всём совхозе, но уж ничего поделать не мог. Он только плевался, прослышав про очередной нокдаун коллективному хозяйству, и не удивился, когда оно оказалось, наконец, в глубоком нокауте. До того прискорбного момента Иван Иванович обустроил свою усадьбу как следует: рядом с домом, полученным от совхоза, построил уже на свои деньги, ещё один, попросторней. Явились тут и стайки, и баня, и летняя кухня, и гараж. Словом, полный набор построек, приличествующих уважающему себя домохозяйству. В ту пору тут жили ещё младшая дочка с мужем и ребятишками. Старшие дети – братья Мамалыгины обосновались в областном центре, и уже давно. Деревенский быт их больше не прельщал, хотя летом приезжали погостить. Тогда внуки ставили всё вверх дном, и двух домов даже казалось недостаточно, чтобы рассредоточить буйное подрастающее поколение. Со временем в город последовали и внучка с зятем, который попал под сокращение и устраиваться ночным сторожем за десять тысяч нипочём не желал. Так что у четы старших Мамалыгиных появился избыток жилья – по дому на каждого.