Поздний сад

И труженики выходили на работу, которой почему-то требовалось всё меньше. Контроль и отслеживание динамики продолжались на протяжении всего периода глубокого обморока совхоза, вплоть до его самоликвидации. После этого ответственные лица переключили своё внимание на предприятия, которые ещё не закрыли своих производств и их тоже отслеживали и контролировали, пока не перестали функционировать и эти. Сейчас Ивана Ивановича посещала несвоевременная мысль о том, что те ответственные лица как-то перетерпели безвременье и объявились уже в новом обличье. Но своему истинному призванию – отслеживать ситуацию и осуществлять надлежащий контроль – не изменили. И когда к Мамалыгину с экрана обращался очередной заместитель, а то и сам глава (мэр) и обещал, что состояние дел на таком-то предприятии, приближающемся к банкротству, мониторится, старый животновод скорбно качал головой.

– Ага, щас! – скептически замечал он при словах руководителя, что резервы изыскиваются и, можно не сомневаться, изыщутся. – Уж давно следовало изыскать!

– Ты о чём это? – спрашивала Агриппина Леонидовна, накормившая и напоившая курей.

– Об экономике, будь она!

– Так включи лучше шоу! – советовала супруга. – Мало ты экономики хлебнул в совхозе!

Следующая программа не внесла гармонии в смущённую мамалыгинскую душу, поскольку молодой и прыткий ведущий соблазнял тех, кому за 65, активным образом жизни. Физкультура, походы и поездки, боулинг, посещение бэби-клабов, то есть, пардон, кинотеатров и библиотек – да мало ли ещё! Особенно он рекомендовал почему-то галереи и музеи.

– Ага, понятно! – резюмировал Иван Иванович, – нам там самое и место, в музее. В лавке древностей. Вроде как нынче здесь, а завтра…

Выключив в раздражении телевизор, он решительно направился из дому. Огородные дела всегда действовали на него умиротворяющее. Взяв тяпку, приступил к прополке микроплантации капусты, значившейся в его графике работ на сегодня. Агриппина Леонидовна пасынковала помидоры и, завершив этот труд, отправилась готовить обед. Солнце подбиралось к зениту.

***

Что правда, то правда: Баев в то утро вооружился лопатой и, пока ещё солнце только поднималось и не начинало припекать, приступил к земляным работам. Но копал землю он отнюдь не для грядки, нет. Взяла старт кампания по строительству мореходного судна, каковое задумано было уже давно. Конечно, плавать или, вернее, ходить по луже в огороде, а равно и по морским просторам ему в обязанность не вменялось: мыслилось, что это необычное для сухопутной Осиновки сооружение украсит владения семьи Баевых. А потом будет много ещё чего. Дай только срок! Строительство дома завершалось: велись отделочные работы и установка всяческой обогревательной и санитарной техники. Убедившись, что нанятые спецы дело знают и стараются блеснуть исполнением, Семён Петрович теперь не обретался возле, нервируя их, а занялся трудами перспективы. Между прочим, соорудить корабль, пусть даже и не предназначенный для плавания по штормовым морям, оказалось непросто. Во-первых, сразу отпала идея создать нечто современное – типа эсминца или круизного лайнера, выкрасив их затем в военно-морской или белопенный цвет. Они не смотрелись. Следовало построить древнее парусное судно. О, вот это класс! С высокими надстройками, с мачтами и вантами. Мечта поэта! И будет он называться «Бриз».

– Как же это ты один будешь строить? – ахала Агриппина Леонидовна. – Может, повременить, или пригласить бригаду?

– Ты имеешь в виду корабелов? Слишком дорого – путь от верфей дальний. Для нас дорого, а им наши суммы – тьфу! Я сам помалу сделаю. Дерева хватает, а якоря да рынду – сообразим. Зато какой шик будет!

– Слишком-то не надсаждайся. Где тяжело, наших строителей зови.

– Ладно.

С таким напутствием глава семьи и приступил к работе.